Карина Демина - Наират-1. Смерть ничего не решает

Туран придержал оппонента за руку и положил поверх перевернутого Шада свою последнюю карту.

— Дурак в Замке… Хотя это трудно назвать победой.

— Да уж, — протянул Ирджин после изрядной паузы. — Будем считать, что мы квиты. Мои Пластун и Резня стоили вашего Дурака. Но партия вышла занятной, ничего не скажешь. Помогите мне побыстрее всё собрать: мы, кажется, уже на месте.

На сей раз карета не стала заезжать во двор, остановившись напротив ворот, слишком узких для такой громадины.

Осмотревшись, Туран отметил с десяток факелов, окруживших цветастый шатер в центре двора, и пику с конскими хвостами. Заледенелые и присыпанные снегом они весьма походили на крашеное мочало. А сам шатер выглядел древним. Тут же, рядом с приземистым хлевом, еще одним свидетельством бедности стояла карета: неуклюжая, с облупившейся краской и почти стершимся гербом.

— Ум-Пан, — подсказал Ирджин и, придержав Турана за рукав, заставил отступить, пропуская мальчишку с лошадьми. — Значительный некогда род.

— Не слышал.

— Бунт семерых, хотя нет, не то. В делах приморских кланов ты тоже вряд ли разбираешься. Хм, слепое восстание? Шуммар? Кунгаи Хэбу славно поработали, правда, давно это было, очень давно…

— До того, как род Ум-Пан ослаб, а Лига прибрала город, — сказал старик в лисьей шубе. В очень старой шубе: рыжий мех торчал клочьями, прикрывая светлые пятна-проплешины и мелкие, многочисленные дыры. — Рад приветствовать многоуважаемого… Ирджина, если не ошибаюсь, который ко всем иным достоинствам обладает несомненной тягой к познанию.

— Скорее хорошей памятью, — ответил кам, кланяясь. И поклон его был преисполнен истинного уважения.

Туран же разглядывал старика.

РуМах тоже был стар. РуМах был добр. РуМах — кхарнэ, а это — наир.

Красный камень, вылизанный ветром. Древняя гора, одна из двух Сестер, в чьих ладонях спит Байшарра. Морщины-ущелья, обманчивая ветхость разума и слабость тела. Нет, на самом деле он не слаб, и в сгорбленной фигуре видится тень прежнего величия.

Слепое восстание, значит? Кровавая бойня, затянувшаяся не на один день, и в Лиге до сих пор о ней помнят. Да и в Кхарне тоже, ведь именно туда уходили остатки еретиков.

А старик щурится, и взгляд его спокоен, как ледяная корка на заснеженном склоне, с которого вот-вот слетит лавина. Там, под коркой, уже бегут трещины, раздирая, раздражая, пробуждая гору к жизни.

Нельзя верить. И этому — в первую очередь.

— Что ж, я рад видеть вас, хотя и ожидал несколько иного гостя.

— Предлагаю обсудить все это в более подобающей обстановке. И ради Всевидящего, Хэбу, скажите мне, что здесь есть баня.

— Есть, уважаемый, и не такая дурная, как можно подумать. Я распоряжусь. А ваш спутник…

— Туран, мой помощник и специалист по экзотическим животным.

— И где вы их только находите?

— Приходится, — натянуто рассмеялся Ирджин. — Пойдемте.

— В шатер, уважаемый кам, в шатер.

— Не бережете вы себя, уважаемый Хэбу, в вашем-то возрасте.

— Когда наир начнут задумываться о возрасте и о том, чтобы беречь себя от походных шатров — каганат умрет. А потому дом пусть осваивает ваш помощник. Комнаты подготовлены.

Турану удалось вымыться только ближе к полуночи. Горячая вода принесла то, чего он так давно жаждал — успокоение. Она ласкала тело, унимая одни мысли и желания, и пробуждая иные, неуместные, но естественные. Мир вновь пришел в равновесие, и аромат липового цвета вытеснил обычную вонь, а с нею и тревогу.

Ирджин исчез куда-то? Плевать, вернется.

Хозяева ак-найрум суетятся, то ли в надежде на награду, то ли в страхе не угодить наир. Тоже плевать. Хотя… Вспомнилась вдруг запертая дверь в дальней части дома, за которой точно кто-то был. Кто? Дочки, за которых опасается отец семейства, мелкий и суетливый, как мышь-песчанка? Нет, такое сокровище укрывают понадежней: в подпол или даже дальше. Точно, не девки. А жаль.

И жаль, что та наир, темноволосая, с детским лицом и капризно изогнутыми губами, тоже прячется. Надменная, как все они, но…

Неужели — вот оно? За последние шесть месяцев он впервые задумался о женщинах. Раньше в голове только ненависть, провал и заточенный кол. В разной последовательности. А тут вдруг и… Это из-за вчерашнего разговора. Удавку на горле ослабили, позволяя вдохнуть. Очередная ловушка? Пусть. Но Турану нужен вдох. Он забыл уже, как это — дышать. Но обязательно вспомнит или заново научится, потому что лучше сдохнуть, давясь смехом и воздухом, чем медленно задыхаться от страха.