Карина Демина - Наират-2. Жизнь решает все

— Уж не потому ли просрал, что сам и сготовил? Сговорился с Агбаем, мысля младшего на трон посадить?

Урлак рассмеялся.

— А ты, табунарий, молодец. Мне бы таких с пару дюжин в нужных местах… Ну да город затихает, а значит и ты скоро передохнёшь, получишь награду. Осталось вот последнее дельце, тихое, но важное. Доставишь и передашь кое-что кое-кому.

«Кое-что» оказалось деревянным ящиком пяти локтей в длину. Льнули к доскам вонючие шкуры, перетянутые толстенными ремнями и цепями. Висели на цепях хитрые замки, заляпанные восковыми печатями и плохо различимые в ночной темноте. Ящик был тяжел и неудобен.

— В бок забирай, — прошипел Завьяша.

Бельт поднял чуть выше фонарь, чтобы видеть и ящик, облепленный полудюжиной людей, и неприметный выход из хан-камовского крыла, и небольшую крытую повозку. В проеме показался Ирджин, руководивший переноской груза до двери. В неверном свете он казался каким-то бледным.

— Все должно быть хорошо, — произнес Ирджин.

Интересно, кого он пытается убедить в этом? Что, сидел в своих лабораториях, придумывал заговоры, а когда оно взяло и началось, закрутилось по-настоящему, обосрался?

— Довезешь до урбийской развилки, там будут ждать.

И к чему повторять то, что уже известно? Нет, Ирджин точно беспокоится. Дерганый.

— Передашь груз и своих ребят получателю — они пусть сопровождают до конца — а сам с парой людей сразу назад.

А вот это — новое, Урлак такого не говорил.

— Твой друг слегка чудит, как бы глупостей не наделал. За камчара спрашивает: видно, нужно ему от тебя какое-то слово.

Ясно. Не обломали еще Орина, а времени толком нет. А парень ведь чувствует любую слабину.

— Обернусь быстро, — сказал Бельт, подсвечивая пол повозки, по которому заскреблись цепи.

— Удачи.

Напоследок Ирджин долго шептался с кучером, который хоть и слушал внимательно, но на месте ерзал. Не терпелось ему. Стоило же каму убраться, кучер обернулся — знакомая физия — и, приподняв кнутом лохматую шапку, спросил:

— Спорим на твою плеточку, домчу к середине ночи?

— Спорим, что выбью тебе два зуба с одного удара?

Бельт сел в седло и двинулся рядом с повозкой. Вместе с ним эскорт составлял двадцать две души. Ну и сраный спорщик в придачу.

Из Ханмы-замка выехали без шума, тихо прошли окраинами и ловкой петлей выбрались из столицы прямо на Красный тракт. За спинами все еще тлела, будоража темноту алым, одна из частей сердца Наирата.

Кучер, однако, не обманул, к месту встречи вышли в указанный срок. Сперва среди деревьев показался человек, а следом за ним еще один, вытягивающий из чащи четверик, впряженный в карету. Трещали ветки, поскрипывали колеса.

— Ну, здравствуй, уважаемый Бельт, — проскрипел Хэбу Ум-Пан. Вот кому на пользу перемены пошли: сменил драную шубу на многоцветный халат, дорогой и добротный, что было заметно даже в молочном свете Ночного Ока. И карета — не чета прежней, не говоря уже об упряжке. Главное же — висят, колышутся на слабом ветерке не прежние обрезки, но полновесные хвосты, знак возрожденного рода.

— Приветствую, ясноокий.

— Я же обещал, что если будешь со мной — ухватишь коня за гриву.

— Вот и ухватил.

— Теперь держись, не упади. Привёз?

— Привёз.

Хэбу сперва заглянул в повозку, а потом с кряхтением влез в неё. Постоял над ящиком и вдруг рухнул на него всем телом, прижался, поглаживая шкуры и ремни. Только в движениях этих не было никакой нежности, а в скрюченных сжимающихся пальцах то и дело оказывались клочья шерсти. Казалось, еще немного, и старик голыми руками разорвет стальные цепи, процарапает стенки.

Полустон-плувсхрип-полувсхлип… И глаза блестят слезами. А еще — ненавистью, не перегоревшей за два десятка лет. Легонько дунул кровяной ветер, попал старику в глаза, и высветилось в них все нутро, где и осталось только таких вот пылающих угольев без счета. И больше ничего. Сожжено. Ум-Пан свое получил. Счастлив ли?

— Усень, за старшего остаешься. Доведете и сразу обратно.

Хэбу, вытирая с бороды слюнные нити, сполз на землю.

— Как?! — спросил он. — Ты не едешь дальше?

— Нет. Хватит и ребят. Приказ посажного.

— Ну, приказ есть приказ. Эй, Гайда, тащи сюда плащ! Раскинешь его в повозке, тут поеду, рядышком. А ты…

— Паджи, — ответил кучер.

— Ты, Паджи, будь любезен — не тряси по дороге. Важное везешь, ох какое важное! Можно сказать, слово Всевидящего везешь. Даже не слово — строку… Целую страницу, переписанную пером Хэбу Ум-Пана!