Карина Демина - Наират-2. Жизнь решает все

Хвост пояса гнулся в ладони. Напитанная от руки теплом и по́том кожа размякла, растянулась и стала липкой. К пальцем льнула, прикрывая бронзовыми пластинками костяшки. Вот только бить некого.

Жива Ласка, не демоны её забрали. И плевать, что плел многословный хан-харус Вайхе. Это как в бою: копейный удар разворачивает в седле, и случайная стрела проносится мимо. А ты, походя разрубив спасителя, бьешься дальше. И метишь лучше, чтоб твои-то удары не во спасенье были. Пока живой — идешь вперед.

И сейчас тоже.

Мысли отвлекали от желания бухнуться на колени. А ведь самое место для этого — личные покои кагана, где стены давят позолотой, с потолка глядят лица ушедших героев, и даже птицы не смеют нарушать тишину. Не забывай, табунарий, кто ты есть и куда попал, кланяйся.

Впрочем, поклон как раз наличествовал, глубокий и уважительный. Именно он не позволял рассмотреть ширму, скрывающую… ясноокого Ырхыза? Бродягу Орина? Неизвестно, что сейчас лучше.

— Мне жаль Ласку, — раздалось из-за синего шелка. — Но демоны рассудили по-своему. Недаром Всевидящий её пометил.

То же самое сказал хан-харус, только более витиевато. Утешать пытался. Пусть теперь засунет утешение в…

— Мой повелитель, могу я просить о странном подарке?

— Разумеется, табунарий.

Загородка легко отодвинулась к стене. И снова знакомое лицо скрывают повязки. Но вроде как меньше стало. А скоро и вовсе исчезнут: негоже кагану болеть, когда воздух войной пахнет.

— Подари мне склану, — произнес Бельт.

Главные глаза Наирата на мгновение скрыло веками. Удивление? Конечно, оно.

— Бельт, не дури. Я понимаю, что Ласка… Но склану на замену?!

— Все не так. И Ласку забрали не демоны.

Орин вздохнул нарочито протяжно. Также, как вздыхал Вайхе.

— Успокойся, Бельт. Отдохни. Сходи в бордель и надерись до усрачки. Более того, я приказываю тебе это сделать. А нет, так тебя прямо тут силком и напоят, и оттрахают первосортные бабы, которых и шлюхами-то назвать язык не поворачивается.

Такого Вайхе не говорил, но оно прекрасно читалось в его взгляде. Именно это и позволило подготовиться к разговору с Орином.

— Пока я трезв и в своем уме. Могу все объяснить.

— Попробуй.

— Ласку забрали не демоны. — Бельт запнулся лишь на мгновение, вспоминая уродливое лицо в подворотне. — Её похитили люди.

— Из подземелий хан-бурсы?! И ты убеждаешь меня, что не свихнулся?

— Я видел похитителя утром. Он передал браслет, который был на Ласке. И потребовал в обмен склану.

— С-с-суки! — Орин зашипел, брызгая слюной. — К тебе подбираются, гниды! И ко мне! Прав Урлак: давить, давить, давить! Я дам тебе вахтангаров…

— Не надо вахтангаров. Ласку убьют в кутерьме. А так — я тихо обменяю её.

— Слепые крысы! Бельт, ты не понимаешь! Это просто кто-то ловко использует произошедшее…

Все используют всех, до кого дотянутся. До Ласки вот дотянулись и уже не отпустят. Не одни, так другие. Бежать надо было, еще там, в Мельши. Погнался дурак за сказкою, полез в пруд чудо-рыбу тащить, чтоб всем хорошо стало. И тащил, пока не надорвался, а дальше, надорванному, только тонуть и осталось.

— Бельт, ты догадываешься, где ее держат?

— Нет.

А если бы и догадывался, то не сказал бы. Ибо плевать Орину на Ласку: он, как охотничий пес, встал в стойку и верхним нюхом пытается отыскать добычу. А что приманка погибнет на охоте, так это дело десятое.

Нет, не пойдет.

— Я не знаю, кто и зачем забрал Ласку, — сказал Бельт. — Но ее можно вытащить. А сквитаться потом. Позже.

Поправив сбившуюся к уху тряпицу, Орин уже спокойнее произнес:

— Бельт, где твои мозги? Ты лезешь в ловушку. А проклятая девка того не стоит…

— Я получу склану?

Ремень в руке натянулся, чуть не выскользнула из-под него золоченая плеть.

— Склана нужна здесь, — с неохотой сказал Орин. — Она — спасительница ясноокого кагана. Чудотворница, мать её. Кырым и Урлак так говорят. Но если они позволят — забирай серошкурую, меня от нее передергивает.

— Благодарю.

Пустое слово, как и весь разговор. Разрешение — это все, чем помог ясноокий каган. Большего или не может, или не хочет. Свою рыбу он уже вытащил и заветные желания на других тратить не станет.

Толкнув клетку с белыми пичугами, которые заметались, рассыпая оперение, Орин сказал:

— И еще одно, чтобы между нами все было честно: надеюсь, что Ласку — даже если она жива — все-таки придавят. И ты окончательно освободишься из плена этой наир.