Николай Побережник - Принцип разумного вмешательства

Странная она, ни эмоций, ни лишнего слова, как робот, честное слово… а может, может это и есть робот, этот, как его, киборг?

Я снова забрался с ногами на широкий подоконник, ожидая активации «подшипника» и глядя на то, как просыпается город, точнее, если выражаться местным языком, то прилегающий к госпиталю простирающийся от горизонта до горизонта Индекс. За исключением того, что по тонким паутинам монорельс снуют местные электрички, над дорогами парят авто, кругом до тошноты чисто и передозировано зелено, то не особо тут все и отличается от моего Варианта… Моего ли? Как выясняется, я принадлежу варианту «0», но мой дом там, на одной из граней множеств, под номером «34». Там я родился, там я вырос, там впитал с молоком матери определенные правила и нормы поведения и отношения к тому, что меня окружает… окружало… там я впервой почувствовал вкус крови во рту, когда дрался с дворовой гопотой… интересно, тут есть гопники? Да и хрен с ними! А что здесь? Здесь чуждый мне мир, да еще Дик, зараза, не рассказал про четыреста лет жизни…

– Здравствуйте…

– Ох, еп… ты бл… вы бл… вы что, специально так тихо подходите, чтобы напугать до усрачки?

Высокий, стройный как кипарис и почему-то с детским лицом новый охранник отпрянул от меня, немало удивившись моей реакции.

– А где сержант Глэм? – спросил я, сползая с подоконника.

– Вероятно, дома, а сегодня моя смена, – ответил охранник, внимательно меня осмотрел, повернулся ко мне спиной и добавил: – следуйте за мной, пора завтракать.

– Подожди, дай умоюсь…

Охранник терпеливо ждал в дверном проеме, разглядывая свои ногти, пока я увлекался водными процедурами, потом я причелся пятерней, так как расчески не обнаружил и, выйдя из-за ширмы туалета, сказал: – Вот теперь пошли.

Луч считывателя по бирке, писк, подлетевший поднос, толщиной с добротную книгу страниц на пятьсот, выехавшие порции завтрака в пластиковых емкостях… я снова наблюдал за всей этой высокотехнологичной бытовой хореографией, как завороженный… вот же! А в моем мире все уперлись в персональные гаджеты, сякую ерунду изобретают, чтобы обывателя порадовать, а тут вот – летающий поднос с едой, да что там! Даже мои наручники, с виду очень даже эстетичные браслеты, это вам не USB-грелка для пупка, прости господи… Смешно? А я нечто подобное видел на странице какого-то интернет магазина аж за триста евро.

Ел без аппетита – не вкусно, разве что сок, натуральный апельсиновый с мякотью, ну или другой какой местный цитрус. А потом скукотища до обеда, на обед не пошел, чему очень удивился новый охранник…

– … да не хочу! Аппетита нет, понимаешь?

– Я внесу это в отчет.

– Да в какое место хочешь, туда себе и внеси! Не пойду! О, ты лучше проводи меня на крышу, я там погуляю, подышу, может, аппетит нагуляю, а?

Было видно, что этот охранник нервничает и, наверное, оттого, что не совсем понимает или воспринимает манеру моего общения с ним, да и собственно сами манеры… извини, собрат по Варианту, «консерваториеф» ваших местных не кончал… а что они хотели? «Не соблаговолите ли… отнюдь…» Хрен вам по всей морде! Главное, выдернули меня из моего мира, из моей жизни, от моих немногих близких мне людей, а теперь я должен подпрыгивать от радости четырехсотлетней жизни? Да лучше шестьдесят, семьдесят, восемьдесят, но родных, земных лет…

Что-то там накарябав пальцем в своей электронной записной книжке, охранник все же отвел меня на крышу и ушел, но потом, спустя полчаса вернулся. За ним парил поднос, на котором кроме самой настоящей, натуральной свиной отбивной, нарезанного ломтиками помидора и пары кусочков хлеба, стоял двухсотграммовый графинчик, в котом плескалась прозрачная жидкость.

– Вот давно бы так! И не жди, целоваться в благодарность не полезу! Разве что руку пожму, – подскочил я с искусственной травы, на которой сидел и с высоты разглядывал мужика, что во дворе своего дома через широкую магистраль от госпиталя, сидел на лавочке и читал книгу, самую натуральную, бумажную книгу, я еще вчера это подметил…

Поднос влетел под один из семи зонтиков рядом и опустился на столик, а охранник встал неподалеку. На крыше, никого кроме нас не было, вероятно, не время для прогулок, а может, это место для подобных мне, то есть охраняемых персон, чтобы, так сказать, не сбёгли.

Графинчик был из какой-то прозрачной керамики, точно не пластиковый и пробка притертая, которую я вынул с характерным скрипом и налил в стаканчик грамм на пятьдесят, а потом посмотрел на своего соглядатая…