Максим Макаренков - Ангелы крови

— Это ЧТО? Кинби, ты же знаешь, что я ненавижу эту мочу!

— Марта, прекрати травить себя кофе в таких количествах. Зеленый чай полезен.

— Ага. Конечно. — Сарказм в голосе Марино можно было резать и намазывать на хлеб.

— Кроме того ты все равно слишком устала, чтобы тащиться к автомату, а я не пойду.

Фыркнув что-то, что Кинби предпочел не расслышать, Марта все же сделала глоток и демонстративно поморщилась.

Кинби подошел к доске, на которой Марта развесила снимки с места происшествия. И застыл, глядя на первый слева снимок во втором ряду.

На нем крупным планом было запечатлено лицо убитой.

Не отрывая взгляда от снимка, Кинби полез во внутренний карман куртки и достал фотографию «сестренки Ольги». Перевел взгляд. Протянул руку и засунул край своего снимка за край того, что был пришпилен к доске.

Спиной он ощутил внимательный взгляд Марты и шагнул в сторону. Лейтенант Марино присмотрелась к снимку и, отодвинув в сторону миску с недоеденной лапшой, потянулась за сигаретами со словами:

— Так-так. А теперь давай ты мне все очень подробно расскажешь.

Кинби развернул спинкой вперед стоявший возле стола стул, достал сигареты и на секунду задумался, готовясь к долгому рассказу.

— Так, — повторила свое любимое словечко лейтенант Марино, выслушав Кинби.

Как и при разговоре с Юринэ, он предпочел не распространяться о стрельбе в автомастерской. Совершенно незачем травмировать «нежную» душу лейтенанта полиции, которая и так частенько закрывала глаза на действия Кинби, далеко не всегда совпадавшие с буквой закона.

— Так. Ну и что мы имеем теперь?

Кинби развел руками.

— Да абсолютно непонятно, на самом деле, что мы имеем. Совершенно ничего не вытанцовывается. Стрельба идиотская, девчонку не пойми зачем порешили, жучила этот мелкий вдруг когти рвать решил… Причем как последний идиот.

— Ну, судя по всему, он и правда невеликого ума мужчина, — пробормотала Марта, разгоняя клубы табачного дыма перед монитором.

Кинби обошел стол, наклонился, положив Марте руку на плечо, и тоже всмотрелся в мерцающий экран.

На официальном снимке Паланакиди выглядел примерным мальчиком. Вот прямо сейчас на плакат «Законопослушный гражданин». Столбцы текста, сопровождавшие снимок, правда, несколько портили впечатление.

— Мошенничество, снова мошенничество, подделка товарных сертификатов, незаконная скупка ксеноартефактов, сводничество… О как, он и в сутенерах отметился, — восхитился Кинби и продолжил, — предпочитает действовать в паре с привлекательными девушками, данные о регистрации, последние задержания… Даже та-а-а-к, — протянул детектив, распрямляясь.

— Что такое? — спросила Марта.

— А ты посмотри, где он ошивался последние полгода, если верить вот этому стукачку, — показал на экран Кинби.

Марта вгляделась в синие строчки текста стандартного рапорта:

«Задержанный Симеон Ворпус показал, что во время разговора в баре „Лошадь“ его знакомый Борис Паланакиди, также известный как Питер Стерлинг, говорил, что ему удалось найти владельца крайне ценного предмета. Упомянутый Паланакиди рассказал, что если ему удастся найти сам предмет, то он, по словам задержанного, „будет как сыр в масле кататься и до конца жизни ему хватит на все, чего тот не захочет“. Далее задержанный Ворпус показал, что Паланакиди находился в состоянии сильного алкогольного опьянения, отказывался говорить, что это за предмет. По словам гражданина Ворпуса Паланакиди последние несколько недель регулярно посещал кварталы Западного пригорода, несколько раз его видели, разговаривающим с жителями незаконно занятых строений и частных домов. Данная информация представляется недостоверной и не имеющей оперативного интереса».

— Вот так вот. Не представляющей интереса, — с досадой бросил Кинби.

— Ну что поделать. Согласись, тогда это действительно не представляло интереса. Ну нажрался мелкий барыга, ну распустил перья. Толку то?

— Кстати, — продолжила Марта, — а нам-то что за польза?

Усевшись за стол Шесински, Кинби пододвинул к себе пепельницу, закурил. Взгляд его рассеянно блуждал по кабинету, пальцы тихонько постукивали по столешнице. Заметив блокнот, Кинби выдрал из него чистую страницу. Положил перед собой, принялся выводить загогулины.

— А нам с тобой то, что Паланкакиди этот, скорее всего кстати уже покойный или драпающий из Города так, что шляпу сдувает, действительно нашел что-то очень стоящее. И решил он это самое что-то загнать крутым ребятам, у которых есть серьезные деньги. Дальше я понимаю ситуацию так — его подельница, вот эта Ольга, решает партнера кинуть, тырит бранзулетку и выходит на покупателей сама. Покупатель, как я понимаю, Хранитель Порогов или кто-то, с кем он очень плотно связан.