Алекс Орлов - Личная эвакуация

Двенадцать квадратных метров Брейн делил с кладовкой, где хранились принадлежности для уборки помещений – полтора десятка швабр, пластиковые боксы на колесиках, чудесная ветошь «джет-айр» и бесконечные ряды экструдеров, интеграторов, клинеров и много чего еще в виде спреев, размещавшихся на полках в углу жилой площади.

Ровно в полночь приходила команда уборщиков. У них был свой ключ, но они понимали, что вести себя следовало тихо. Как-то раз, пару недель назад, кто-то из них стал шуметь, и Брейн всего лишь прикрикнул на него. Этого хватило, чтобы больше подобное не повторялось, хотя жильца они все равно будили.

Он слышал щелчок в дверь, мгновенно просыпался и совал руку под матрас, чтобы схватиться за рукоятку короткоствольного «берто», слишком слабого, чтобы противостоять большим хулиганам, но достаточно компактного, чтобы носить его повсюду.

На крайний случай у Брейна существовал план эвакуации: несколько выстрелов, враги лежат, а значит, есть десять секунд форы. Брейн должен запрыгнуть на стул, схватиться за перекладину и вышибить ногами жестяной лист в стене, который он заранее ослабил.

Потом он выскакивал во двор, с разбегу прыгал в мусорный экстрактор и по шахте, метр на метр в ширину и высоту, пробегал шестидесятиметровку, прежде чем вываливался на приемную площадку уже за пределами «Фиш-Энд-Биш».

А дальше – как повезет. Но это на самый крайний случай, а пока все шло своим чередом.

Уборщики брали инвентарь и уходили. Брейн моментально засыпал до пяти тридцати, когда они возвращались, чтобы сложить орудия труда.

Тогда он снова просыпался, хватался за пистолет, ждал, когда они уйдут, и опять засыпал еще на полчаса, чтобы в шесть ноль-ноль проснуться по будильнику.

Выскочив на улицу очередным утром, Брейн заметил фургон Робби, с которым раз в неделю они ездили закупаться. Но это случалось в четверг или пятницу, а сегодня был вторник.

– Ты чего здесь? – спросил Брейн.

– Давай, запрыгивай! Дюндик сказал, чтобы перлись закупаться! – пояснил водитель и широко зевнул. Дюндик было одним из прозвищ начальника.

– А куда закупаться-то, товар еще остался?

– Мы не в холодильник поедем, а в порт Равенни.

– В порту свежак – дорого, – напомнил Брейн, забираясь в теплую кабину.

– Дюндик сказал, что сговорился на халяву. Какие-то рыбаки обошли оформление пошлины, и товар дешевый.

– А деньги? Нас же вычислят по транзакциям!

– Не дрейфь, – усмехнулся Робби, трогая машину с места. – Загляни в бардачок.

Брейн открыл и увидел две пачки новеньких удо.

– Башляем кэшем, чувак! – пояснил Робби и засмеялся.

Брейн пожал плечами, кэшем так кэшем.

– А чего бланш под глазом? – спросил он водителя.

– Шеф приложил, – со вздохом признался Робби.

Брейн кивнул. Их начальник, ведавший в компании закупками, был законченным психопатом и при случае раздавал оплеухи налево и направо. А одному работнику даже выбил зуб.

Но с работой в городе было трудно, и многие терпели.

Брейн поначалу тоже терпел, он понимал, что раз тут так принято, любое несоблюдение правил привлечет к себе внимание, а ему это было не нужно. Пару раз начальник приложил его по лицу, но когда Брейн пообтерся, стал понимать, что к чему, и в следующий раз был готов проучить мерзавца.

Он даже спровоцировал мистера Макондо, начав сбивчиво отчитываться о результатах торговли за день, а это мистера Макондо, то есть Дюндика, сразу выводило из себя.

У него краснело лицо, начинали трястись руки, а потом он бросался на провинившегося работника с кулаками.

Бросился он и на Брейна, но тот, будто испугавшись, вжал голову и подставил плечо – твердое как камень.

Мистер Макондо выбил палец и взвыл, потрясая отбитым кулаком, а затем подскочил к Брейну и попытался ударить того ногой в пах, но Брейн незаметно подставил кулак, и результат оказался еще хуже, чем с рукой. Макондо заорал, как поджаренный, и свалился на бетонный пол.

Пришлось вызвать карету «Скорой помощи», и назавтра все узнали, что у мистера Макондо – трещина.

Однако предъявить что-то Брейну он не мог – все видели, что тот даже не сопротивлялся.

Через неделю Дюндик-Макондо поправился, но на Брейна стал поглядывать с опаской, как на оголенный электропровод.

За окнами мелькали пригороды, фургон несся по Северному шоссе прямиком к студеному морю, где были шторма, сбивавшие с ног ветры и волны величиной с дом, однако же и рыба, и краб, и драгоценные морские водоросли, из которых выжимали очень ценные для фармацевтов препараты.