Андрей Посняков - Зов крови

Да и нечего было стесняться, с таким-то авторитетом! Люди на него да на Хильду – как на бога – молились!

Ах, как смотрели – радовались. Ведь совершенно искренне верили – раз уж князь с ними, так отступят и голод и – самое главное – мор!

А почему б и не верить? На то и князь. Вождь – перед всеми богами за род-племя ответственный, в нем и особая сила, колдовская, волшебная, чем-то сродни той, что весной заставляет растения цвести и тянуться к небу. Эту вот сакральность неожиданно ощутил в себе и Рад. Такое было ощущение что он должен нечто этакое всем этим людям, нечто такое, что сами для себя он и Хильда сотворить не могут… Чудо, что ли? Да нет, не чудо, а… уверенность в завтрашнем дне – так вот, наверное, куда лучше выразиться можно.

То же самое, кстати, относилось и к Хильде, которая несла этот свой крест с большим достоинством и тактом. Открыто во власть мужа не вмешивалась, но, оставаясь один на один, критиковала прямо в глаза, ни с чем не считаясь и не чинясь. Вот не понравился ей почему-то недавно выстроенный по приказу князя навес для общих собраний – на что, мол? Рад пытался, конечно, объяснить, что такое клуб, да махнул рукой. Правда, тут же и вывернулся: это, дескать, как и у римлян – базилика.

Хильда, однако, не сдавалась – упрямая попалась князю женушка:

– Не нужна нам базилика, и вообще – ничего здесь не нужно. Места-то плохие – сырость, света нет. Испокон веков тут никто не селился – только охотились да грибы собирали. На следующее лето обязательно переселяться надо.

– Согласен! Только эту зиму еще прожить нужно. И желательно – весело, в сытости да в тепле. Нас тут не будет, то так. Но это же наши люди! Наш народ. Вот я и хочу, чтоб им лучше было.

– Загоняешь ты их, о, муж мой. И так уже у парней языки свесились. И бревна таскай, и жатва, и сенокос – никакого просвету.

– Ничего! Вот, хлеба уберем, для всех праздник устроим. День всех богов!

Приличного жилища для князя и его благородной супруги в селении, увы, не нашлось. Истр хотел было уже отдать приказ выстроить, но Радомир махнул рукой – все равно месяца через три – в путь, на розыски могилы Аттилы, так что сойдет пока и любое жилье, лишь бы теплое, а с разными изысками да узорочьем – к чему строить? Место здесь гиблое, сырое – на следующий год другое нужно искать, благо, пустых земель теперь полно вокруг – черная смерть мало кого щадила.

Уточнить все – в этом Рад видел сейчас одну из главных своих задач, поскольку ощущал себя истинным князем, ответственным за свой народ, который теперь вовсе не собирался бросать, ибо жизни там, в далеком будущем, у него с Хильдой не было. Место-то занято тем… аватаром!

Конечно, ощущать подобное было довольно грустно, и временами самое жуткое отчаяние накатывало на молодого человека всепоглощающей волной. Правда, длилось это не долго – некогда было. Проблемы наваливались одна за другой и заканчиваться, похоже, не собирались. То болотные парни, то обустройство поселка, то – вот сейчас – контроль за эпидемиологической обстановкой в округе, точнее говоря – эпидемиологическая разведка, ибо в книжке доктора Юры в главе о профилактике чумы первым делом говорилось о «надзоре за чумой с использованием проверенных методов» и «выявлении неизвестных энзоотичных районов». Многие термины Рад не очень хорошо понимал, но, в принципе, об их значении догадаться было не трудно. Тем более, что было не очень понятно в одной главе, тут же разъяснялось в другой:

«Главной целью эпидемиологической разведки является быстрая оценка эпидемического состояния в очаге на основе эпизоотического обследования энзоотичной по чуме территории и медицинского наблюдения за населением».

Вот где-то так примерно. «Медицинское наблюдение» за жителями нового поселка вел лично сам князь, приобщив к этому и супругу, за «островитянами» же наблюдали близнецы – Линь с Горшенею. К удивлению Рада, эпидемиологическая обстановка на болоте, несмотря на тесное общение тамошних обитателей с чумным больным Урмаком Шишкарем, пока не вызывала никаких опасений. По словам Горшени, Гостой (тот самый мальчишка с финкой) чувствовал себя прекрасно – ни лихорадки, ни рвоты, ни каких-либо признаков сепсиса. Впрочем, в той же Юриной книжке было сказано, что «в первое время состояние больных нередко остается в целом удовлетворительным». Может, с Гостоем – именно такой случай? Лучше всего, как и решил князь, «болотников» следовало держать в отдалении – «в карантине», ибо «в любой момент бубонная форма чумы может вызвать генерализацию процесса и перейти во вторично-септическую или вторично-легочную форму. В этих случаях состояние больных очень быстро становится крайне тяжелым». Крайне тяжелым… и – очень быстро. Так что, ежели с болотниками что-то пойдет не так… Рад все же надеялся на близнецов, которых строго-настрого предупредил, чтоб соблюдали всяческую осторожность. Хотя, какая там, к чертям, осторожность? Если уж вспыхнет эпидемия, никому мало не покажется, и тогда останется лишь запереть людей рыжебородого Гоеслава на острове и убивать любого, кто рискнет выбраться из болота. Задача в данном конкретном случае – с гатью – очень даже нехитрая. Вот только что потом делать с близнецами? По уму – от них тоже придется избавиться. Не обязательно убивать, можно отправить с глаз долой куда подальше – на дальнее пастбище или сторожу, заимку охотничью. Много чего придумать можно.