— Да подходит, сеньор граф! По всем параметрам.
— Наконец. Долго ты… — недовольно фыркнул тот, кого назвали графом.
— Так база данных-то чужая. Они тут сами себе ноги переломают, где уж мне быстро нужное отыскать!
Взглянув на изображение вслед за шефом, он с неким ехидством в голосе спросил:
— Не смущает ли вас, ваша светлость, ее… немного экзотическое прошлое?
— Первый срок? — Его светлость хмыкнул. — Мне кажется, именно такая нам и нужна. Сильная. Решительная. Пробивная. И чтобы было за что зацепить. Чтобы боялась, что мы передумаем. Стелилась перед нами, но шла по жизни напролом. За нашими спинами…
— Ты посмотри на ее глаза, — кивнул он на визор . — Это глаза хищницы, львицы. Пусть сейчас ей плохо и на многое наплевать, но она не сдается, не опускает руки. И того, что у нее осталось, никому ни за что не отнять.
— Львицы не занимаются незаконной проституцией в самом центре Красного квартала, сеньор. Это прерогатива забитых европеек, нищих американок или нелегалов с Востока. Тем нечего терять, максимум, что им грозит, — депортация. А она — чистокровная венерианка, хотя и из русского сектора.
— Ничего ты не понимаешь в людях! — подвел итог граф, после чего поднес к губам браслет. — Сеньор комиссар, проводите к задержанной.
Женщина подняла глаза. Вслед за охраной в допросную вошел высокий длинноволосый человек в строгом лощеном костюме, уверенный в себе, и невысокий человечек с «заезженным» лицом, с виртуальной папкой-планшеткой в руках. Это еще кто?
О втором можно было сказать с уверенностью — личный секретарь. Слишком уж рабочее, сосредоточенное выражение лица. К тому же неброская внешность, соответствующая статусу. Однако первый выделялся. Как внешностью, так манерой держаться: ни дать ни взять — князь Вселенной, а все вокруг в лучшем случае подданные. Блескучий, хорошо скроенный дорогой костюм, неброский, но и не символизирующий что-то вроде: «Смотрите, мой хозяин — аристократ в энном поколении! Он купит всех, если захочет!» Ей на подобный и за целый год не заработать, даже если ее возьмут на полную ставку в «Рай» или «Остров Малибу». Что уж говорить о Красном квартале?
Секретарь сел на кушетку позади нее, надвинул на левый глаз козырек визора, завихрил планшетку и активировал функцию перчатки , после чего принялся просматривать изображения каких-то документов. Высокий же уселся перед ней на стол, закинул ногу на ногу и забарабанил пальцами по колену. Во взгляде его читалась насмешка, превосходство, издевка. А еще… Какое-то уважение, что ли?
Да, уважение. Сильного к другому сильному, хотя и более слабому. Несмотря на аристократизм, он не презирал ее, в отличие от большинства представителей высшего сословия. Это радовало, утешало, правда не особенно. В любом случае добрым этот взгляд назвать было нельзя. Если она не подойдет ему для своих планов (иначе для чего ему, аристократу, приходить в тюрьму к уличной проститутке, как не с предложением сотрудничества?), он легко утопит ее в дерьме. Закон ведь писан только для плебеев: таких, как этот франт, мир не пугает. Они могут сровнять с землей, а могут и вытащить из самой большой передряги, наплевав на все тот же пресловутый закон. Интересно, что он хочет предложить? Об этом лучше даже не думать!
Помолчав еще минуты две и не добившись от женщины никакой реакции, светловолосый прекратил барабанить пальцами и усмехнулся:
— Стефания Шимановская, 2403 года рождения, Новая Самара, русский сектор. Окончила базовый уровень подготовки, средняя школа номер сто восемнадцать, Любинский район сектора, поселок Рудный, где и проживала до семнадцати лет с родителями. Иного образования нет.
Первый привод за незаконную проституцию 4 июля 2420 года там же, Рудный. Итог: предупреждение и административный штраф. Впервые оступившихся законы ее величества щадят… — прокомментировал он, понизив голос.
Женщина продолжала сидеть с отрешенным видом, но последние слова ее явно зацепили.
— Далее, не вняв намеку, второй привод. В ноябре, всего через полгода, но уже в Самаре. — Он сделал паузу, подавляя ее молчанием.
Стефания непроизвольно втянула голову в плечи.
— Вина не доказана за отсутствием состава преступления. И тут же третий привод, еще через девять месяцев. Сопротивление при задержании, грубость с сотрудниками гвардии…
Его глаза смеялись. Так все и было. Женщина заметно ссутулилась. Лощеный франт бил метко, прицельно и в совершенстве знал ее биографию.
Читать дальше