Сергей Кусков: Золотая планета

Эта детская сказка популярна до сих пор, переиздается регулярно, каждые лет десять — двадцать, и за века обросла не одним десятком томов достаточно вольного продолжения. Сейчас уже сложно сказать, какая именно история придумана легендарным детским писателем Люкассом, а какая появилась спустя столетие или два. Но это, по сути, ничего не меняет.

Принцесса Лея, которая перемещалась со своими друзьями по галактике в небольшом космическом корабле, была героиней той сказки. Принцесса-победительница, разящая зло ярким голубым мечом. Принцесса-героиня.

Сказка.

Ее жизнь, по аналогии с прототипом, тоже была похожа на сказку. Маленькая принцесска, защитница бедных, слабых и угнетенных, заступница перед сильными мира сего. Сколько дел она тогда наворотила?! Мир обожал и почитал ее по делам ее без всяких пиар-технологий. Даже непримиримые ортодоксы из среды вечных противников Венеры признавали ее заслуги.

Люди любили ее, любили искренне. Так искренне, что после памятного покушения в Дельтаполисе, пока она лежала в госпитале без сознания, весь мир носил цветы к венерианским посольствам и консульствам, зажигая свечи и не давая им гаснуть, символизируя таким образом ее борьбу со смертью. Маленькая добрая принцесса, надежда целой планеты на счастливое будущее…

Надежда разбилась сразу после смерти матери, последовавшей за коронацией. Реальный мир оказался неподъемен для маленькой сказочницы. Слишком жестоким для «доброй принцесски», чтобы справиться с ним, поскольку правят им не чувства и чудеса, а голая убийственная целесообразность. И главный постулат выживания государства звучит так: «Хочешь жить — дави. Дави всех! А для этого выжми из имеющихся ресурсов все соки! И плевать на тех, кто думает не так, как ты».

Как оказалось, кровь — это тоже ресурс, наряду с финансами, армией, флотом, СМИ или законами. Кровь гвардейцев и солдат, каждый день умирающих при исполнении долга, не всегда честного и праведного, но всегда необходимого. Кровь тех, кто попал в жернова политической машины и выбрал «не ту» сторону. Неплохих людей, иногда очень даже симпатичных в личном плане, способных и умных, но чья жизнь несовместима с существованием государства. Жизнь бесправных рабочих, вынужденных горбатиться ради процветания родины, не живя даже, а выживая, борясь за кусок синтетического хлеба, глоток регенерированной воды и плохо очищенного кислорода. Жизнь людей из криминальных трущоб на окраинах, ежедневно и еженощно ведущих борьбу только за то, чтобы добраться домой целыми и невредимыми. Всех не перечислить.

Власть — это большая кровь. И ложь, чтобы эту кровь оправдать.

Она сдалась, пала под наплывом оной, утонула в этой страшной красной реке…

…Но не ушла на дно. Не опустила руки. Потому что она — королева, а быть королевой, даже реальной, — это тоже сказка. И пусть она не может ничего изменить сейчас, как сильная правительница сильного государства, она еще поведает миру свою ПОСЛЕДНЮЮ сказку. Ведь то, что она сделала, ничем иным назвать нельзя.

Сказка. Чудо. Ни один здравомыслящий человек до такого не додумается. Ведь правитель должен быть прагматиком, от него ждут прагматичных решений, а не чудес…

…И она дала миру такого прагматика. Воплощенную сказку, при этом совершенно реальную. И пусть жестокий и кровавый мир начинает молиться!

Сентябрь 2428 года, Венера, Альфа

Следователь отсутствовал более четверти часа. Сидящая в наручниках перед его столом молодая женщина с безучастным лицом смотрела перед собой, полностью погруженная в свои мысли. Она не производила впечатления матерой уголовницы, хотя на допросе вела себя соответствующе — нагло, развязно, дерзко. Смеялась следователю в лицо, хамила, язвила. А сейчас, оставшись в одиночестве, отключилась, уйдя в себя.

Конечно, она знает, что все ее потуги бесполезны. Законы жестоки, но им надо следовать. Что бы она ни делала, что бы ни говорила, ее будущее на ближайшие пять лет обрисовано четко и недвусмысленно определенно. Так зачем трястись, лебезить, бояться?

Она никогда никого не боялась, не собирается этого делать и теперь. И шла бы вся гвардия, в лице следователя и громил-надзирателей, далеко-далеко!..

Именно это прочел в ее лице высокий светловолосый мужчина с длинными, ниже плеч, волосами, вот уже пятнадцать минут задумчиво наблюдавший за подследственной с портативного визора. Референт, копающийся в изображениях файлов следственного управления, наконец воскликнул: