Игорь Ветошкин - Последний из нас

Твой Артём.

— Прости, Тёма, но ты нам сейчас нужен. Ты всем нужен. А если этой девчонке в голову придёт поиграть с тобой? Кто их знает, женщин этих? Так что извиняй, брат, — шептал Борис, разворачивая новый чистый листок, и приготавливая карандаш.

Здравствуй, Дорогая Рита! Я много думал о нас с тобой. И пришёл к сложному решению. Нет ничего хуже, чем томиться в ожидании, потому, будет лучше, если я тебе скажу. У нас ничего не выйдет. Никаких отношений. Мы слишком разные, и я понял, что в жизни мне нужен другой человек. То, что было между нами в поезде, это всего лишь ошибка, моя ошибка. Прошу тебя, не расстраивайся, ты ещё найдёшь своё счастье, я уверен. И ещё у меня к тебе будет просьба, не пиши мне больше, никогда. Давай разойдёмся друзьями, без ссор и обид. Прости меня за всё и прощай!

Твой Артём.

Пламя от свечи лизнуло исходное письмо Артёма, поползло вверх.

«Что же я, как крыса, какая-то?! Противно даже. Ну почему я?! Я просто должен, обязан, иначе никак» — оправдывался перед самим собой Борис, вкладывая новое, исправлено им, письмо в конверт. В какой-то момент Тельцов остановился, закрыл лицо руками, было несказанное желание порвать это чёртово письмо, и сжечь, но что-то остановило его. Долг? Возможно, ведь разрушать чужое счастье не приносило ему удовольствия.

— Что же ты судьба плутовка такая? Почему ты так обернулась? Не переступил тогда в поезде, когда Ефрем просил, не убил девку, а вот, теперь проблемы от неё, и снова на мои плечи, — шёпотом бормотал Борис, не хотелось ему подкладывать письмо Артёму, не хотелось через себя переступать.

До боли сжав свои волосы в кулак одной рукой, он отнёс письмо на место, откуда взял, и в разбитых чувствах вышел на улицу. Вся его ночь прошла в душевных терзаниях, ведь это было чистое предательство, а чего он никогда не делал? Не предавал. Никогда. И придерживался жизненного убеждения, что предательство простить нельзя. «Гореть мне в аду, за такое скотство!»

Утром Борис избегал встреч с Артёмом, насколько это можно было делать в небольшой квартирке. Он чистил свой пистолет, точил нож, и занимался всем, чем только можно, лишь бы не посмотреть сослуживцу в глаза. Борису всё чудилось, что Грачёв проверил письмо, и вот-вот раскусит предателя, но на самом деле, ничего не подозревая, Артём отнёс заветное послание любимой на почту.

Борис сидел, широко расставив ноги, и глядел в пол, компанию ему составлял Леонид, тоже заметивший нечто интересное у себя под ногами, только Захар изучал потолок, закинув ногу на ногу на стол.

— Итак, друзья, — собравшись, начал пламенную речь Артём.

Он был в чистой рубашке и джинсах, с «Питоном» за поясом, гладко выбритый, и причёсанный, такой внешний вид придавал ему уверенности даже перед своими бывшими сослуживцами, а ныне — подчиненными.

— Все мы помним, что сегодня и завтра последний день. Ориентировочно, конечно. Республика уже под городом. Наши захватили все военные базы и поселения, устроили блокаду. Новгород продержится долго, но кому это выгодно? Республика раскатает Красных, подобно катку, поэтому есть вероятность, что запустят ракеты они, как только республиканцы соберутся штурмовать. Дабы не тревожить нервы Красных, я установил связь с командованием, и у меня есть хорошие новости. Нашу группу восстановили, и меня поставили ответственным за операцию. А вернее за её финальную часть. По моему прошению, капитан Ефрем Дерягин посмертно награждён орденом мужества.

Разведчики оживились, одобрительно закивали.

— Командование обещало, что предоставит нам ракеты перехватчики, которые не позволят ГПД улететь далеко, но вы сами понимаете, что от нас сейчас всё зависит. Возможно даже исход войны. Последние дни, я не страдал от приступов безделья, и работал. Думаю, все это знают. И вот, чего я добился. Послезавтра Красный крест, бесы и туземцы ударят по комплексу.

— Ого! — выразил общую мысль Захар, своим диким возгласом.

— Представьте, какая шумиха поднимется по всему городу, когда изнутри по нему ударят.

— Вот это точно сломает Красных.

— Они огромной массой навалятся на комплекс с разных сторон, что будет дальше?

— Все резервы кинут на защиту единственной надежды, — догадался Борис, стараясь не встретиться взглядом с Артёмом.

— Верно!

— Тёма, но что это нам даёт? Как мы в этой куче сможем заморозить комплекс, там такая защита включится, — шипящим голосом заговорил Леонид, который под меньшей дозой наркотика более менее адекватно воспринимал реальность.