Виталий Башун - Мартин Сьюард или рояль в кустах

Так что спираль провернулась на очередной оборот, но, как и прежде, были корабли быстрые, но слабо вооруженные и с маленькими трюмами, были корабли более медленные и большие, но хорошо вооруженные (военные) или с вместительными трюмами (купцы). А также были проекты — удачные и не очень. То есть «ходили» по волнам пространства парусники самые разнообразные.

Объединяло их одно — скорость движения в потоках квазиэфира, позволяющая за недели и месяцы облететь полгалактики без релятивистских эффектов замедления или ускорения времени.

И так же как некогда был коварен воздушный океан, квазиэфирные потоки имеют свои ураганы, смерчи и внезапные шквалы, которые могут «порвать», сломать и искорежить, паруса корабля, если мощность его энергетической установки не велика, а искусство капитана и выучка экипажа — не высоки. Изредка, порой через сотни лет, находят в глубинах космоса печальные останки крушения и тогда подробности трагедии становятся достоянием гласности, служа наукой живым.

Лавировали и тормозили корабли с помощью все тех же парусов. Для полетов внутри звездных систем, маневров на околопланетных орбитах и для стыковок с другими кораблями, в том числе орбитальными базами, имелись гравитационные двигатели, позволяющие развивать скорость до двадцати пяти тысяч километров в секунду.

От идеи парусов человеческий гений закономерно перешел к любимым игрушкам. То есть научился создавать плоское поляризованное силовое поле, родственное парусу, но значительно от него отличающееся. Кривые линии почему-то совсем не хотели работать при формировании силового поля, поэтому не получались ни купола, ни дуги, а только плоскости. Ну иногда, вспоминая квадратуру круга отдельные исследователи умудрялись сделать нечто вроде купола, но как только количество углов превышало шесть, потребление энергии прирастало с сумасшедшей, воистину космической, скоростью. Так что, прямоугольник и ромб царили в этом мире прямых. В результате появились прямоугольные или треугольные щиты и многослойная броня из современных пластиков, устойчивых даже к солнечным температурам и почти не замечающую пулю со стальным сердечником. Особенно если над доспехами поработают маги или ведьмы. Скорострельные пулеметы до сих пор использовались, несмотря на эффект отдачи, в невесомости весьма чреватый последствиями.

В результате ручное оружие пехоты стало столь же эффективно, как в древности свинцовые шары пращников против закованных в сталь пехотинцев. То есть концентрированным залпом можно было поразить от одного до пяти процентов нападающих, но и только. Исключение составляли артсистемы, из которых стрелять по отдельному пехотинцу, что из пушки по воробьям. Причем в буквальном смысле. Или снайперские комплексы специально на то предназначенные, но требующие немалой выучки.

Зато силовые мечи и кинжалы рубили и кололи броню не хуже, чем древние сабли и шпаги войлочные доспехи. Опять же за исключением обработанных магами или ведьмами. А уж боевых дронов и роботов крошили на металлолом не хуже, чем топор мясника говядину. На вид мечи и кинжалы в неактивном состоянии представляли собой тонкие прутики стандартной длины. Мечи — около метра. Кинжалы — до сорока сантиметров. Рукояти были одинаковы и скрывали аккумуляторы. В момент активации можно было выбрать один из встроенных вариантов конфигурации и превратить меч в ятаган, если нужен был эффект протяжки лезвия и соответственно рубки-резания материала, или в рапиру (кончар), если предпочтительнее было колоть, чем рубить. Понятно, что кончар, имеющий минимум углов, мог работать в несколько раз дольше ятагана или, например, кхукри, с наибольшим числом мелких углов, делающих лезвие скорее изогнутой пилой, чем старинное плавно выгнутое кузнецом оружие. Иногда уменьшение ресурса более чем в пять раз бывало оправдано. По умолчанию конфигурация была примером — стандартной прямой шпаги.

Некоторые мастера носили два меча с программами объединения в единое длинное оружие, наподобие древней двусторонней глефы. Они, словно адская мельница, врубались в ряды врагов так, что только ошметки тел летели по сторонам.

С изобретением силового меча моментально во весь рост стала проблема подготовки бойцов. Как показала практика боев, надеяться на то, что боеприпасов и времени на разрушение доспехов противника хватит, было, мягко говоря, авантюрой. Противная сторона мало того, что вела ответный огонь, но достигнув линии обороны, начинала орудовать мечами и кинжалами, противопоставить которым в ближнем бою оказалось совершенно нечего.