Игорь Осипов - Потусторонний батальон. Том 1. Рота нечисти

– Сколько жертв? – спросил я, хмуро водя челюстью вправо-влево.

– Нет. Он никого не убил пока. Собак утаскивает, по кладовкам лазает, – ответил Денис, залезая на переднее место.

– А почему вы решили, что это оборотень? – уложив пакеты и устраиваясь на сиденье поудобнее, спросил я.

Ольха тоже запрыгнула внутрь и стала сразу крутить ручку, опускающую окно. Что-что, а это она выучить смогла.

– Есть такие предположения, – поглядывая на лесавку, ответил Денис.

Было видно, что и водитель тоже постоянно бросал в широкое зеркало заднего вида любопытные взгляды.

Я кивнул, и мы поехали. И в самом деле, долго ехать не пришлось. Через пятнадцать минут мы уже свернули с большой дороги в немощёную улочку частного сектора, которая наверняка после каждого дождя раскисала до состояния каши. Самое то на внедорожнике ездить. Одно меня настораживало, если бы тут был оборотень, то я бы его сразу почувствовал. Лёгкая задачка для любого боевого мага моей квалификации, достаточно просто пройти пешком мимо домов.

Пока ехали, проверил сообщения. В полутьме коридора в воздухе возникли три фигурки связных фантомов. Первым был сын. От него пришло целых пять сообщений. Мы не то, чтобы часто, но всё же переписывались. Особенно после того, как его приняли в академию боевых магов. И если я обучался форсированным методом на чистого боевика с уклоном на щиты, то сын пошёл на маготехника. Они сами себя называли артефакторами. Когда-то я занимался этим в гражданском институте, а он то же самое, но по военной направленности.

Из-за того, что жизнь вносит свои коррективы, не спрашивая нас, я привык возиться с надёжным, как автомат Калашникова, оперированием биополем. Сын же постоянно слал схемы привязанных к вещам самоподдерживающихся чар для проверки. Я по полночи сидел с ними, а потом звонил знакомым магам в академии, чтоб помогли. Колдовство шло вперёд семимильными шагами, и то, чему учили меня, уже не всегда было актуальным.

Об Анне он не спрашивал. Принципиально игнорировал. Женился, значит, женился. Умерла, значит, умерла. Правда, когда Анна умерла, прислала соболезнования. Короткие. А вот об отношениях с Александрой он не знал, хотя после рассказов о моей группе, говорил, мол прикольная.

– Где его видели в последний раз? – спросил я, выходя из остановившейся машины.

– Вон там.

Мы прошли к небольшому зелёному домику с серым, выгоревшим от времени забором из обычного штакетника, немного обветшалому, но вполне ухоженному. Через изгородь на улицу пробивались веточки малины и перегибалась яркая рябина с начинающими краснеть ягодами.

Стоило приблизиться, как занавески на окнах дёрнулись, а следом из облупленной скрипучей двери, охая, вышла старушка с накинутой на плечи серой болоньевой курточкой, несмотря на то, что тепло, и в калошах на босу ногу. Она, ковыляя, подошла к калитке и облокотилась на небольшую палку, торчащую из палисадника.

– А я тут гляжу, вы на машине. А Мариночка сейчас не дома. Вы за ключом? – заговорила старушка, поправляя курточку.

– Нет, – покачал головой Денис. – Тётя Люда, подскажите, где оборотня видели.

– Так ведь на заднем дворе у меня. Все банки с вареньем перетаскал, окаянный. А ну, как кинется, от него же не отобьёшься, – сразу запричитала бабка. – И опять же, инструмент у деда весь унёс, и дрова таскает, окаянный.

– А почему вы решили, что оборотень? – вздохнув, спросил я, тоскливо разглядывая бабку и её убогое жилище.

Вообще, казалось, что это глупая затея. Алкаш какой-нибудь промышляет, а они насмотрелись всей это нечисти, и на дохлую мышь будут думать, что это порча.

– Пойдёмте, пойдёмте, – снова заохала бабка, открывая нам калитку.

Я шагнул внутрь двора. Не чуял я оборотня.

Бабка, мелко перебирая больными ногами, проводила нас за дом, где был слегка заросший вдоль забора огород с чистыми грядками и теплицы. Там же стояла сарайка, сколоченная из старых досок и листов деревянно-стружечной плиты. Покосившаяся дверь закрывалась на щеколду. У постройки стояла прислонённая к кривой поленнице дров обшарпанная тачка. Там же висели на гвоздях какие-то верёвки и мешки.

– Вот, – сказала старушка, суетливо показав дрожащими пальцами на вытоптанный пятачок перед сарайкой.

Денис шагнул к постройке, но я его остановил, выставив руку. Идти смысла дальше не было. Я и так видел следы, оставленные на сырой земле. Следы босых человеческих ног вперемешку с волчьими. Не собачьими, а именно волчьими. Это я уже научился определять.