Вадим Тарасенко - Противостояние

И это резкое движение его отрезвило.

– Так, спокойно, Дрон! – почти криком успокоил он себя. – Что мы имеем в сухом остатке? – Алекс продолжал громко говорить и эти вслух произнесенные слова, словно отбирали часть эмоций, позволяя думать спокойно, взвешенно. – Скрыться в гипере невозможно. Засекут по гамма–всплеску, догонят на своем звездолете и расстреляют как в тире. Или возьмут на абордаж, чтобы потом шлюзануть в космос без скафандра. – Дронов на секунду сделал паузу, перед тем, как вынести приговор самому себе. – Значит, остается одно. Умереть достойно, прихватив с собой еще парочку мерзавцев, − бывший курсант Военно-Космической Академии еще раз взглянул на мониторы, оценивая обстановку и вырабатывая план своих дальнейших действий.

На одном из мониторов четко виден был его звездолет с присосавшимися к нему через абордажные шлюзы тремя пиратскими ботами. Нет, четырьмя! От десантного бота с Алексом также отходил абордажный шлюз.

– Эх, дед! − указательный палец правой руки решительно ткнул в одну из кнопок, переводя корабль в режим ручного управления.

В этом невольном возгласе был и укор своему самому близкому человеку, может и невольно, но поспособствовавшему тому, что внуку вот так придется погибать в двадцать два года. Не на в войне с могучими эллами, а в схватке с пиратами, чье паразитирующее процветание во многом было обязано продажностью ненасытной своры чиновников.

Было в этом возгласе … нет, не отчаяние, а злость. В двадцать два года, даже при железобетонных доводах в пользу близости своей смерти, не веришь. Каждая клеточка организма, переполненная молодой энергией, вопит: «Нет!». Слишком много еще сил и слишком еще мало сделано и прочувствовано, слишком мало еще было разочарований. Это слабые натуры в таких ситуациях может охватить отчаяние. А сильных людей охватывает злость на тех, кто мешает тебе жить и наслаждаться жизнью дальше.

– Ладно, посмотрим еще! – вновь прищуренный взгляд на монитор, где в абсолютном безмолвии среди ярких звезд красиво висели пиратские боты с выдвинутыми абордажными шлюзами, словно пчелы, сосущие своими хоботками нектар с цветка.

– Ничего, сейчас мы эту благодать поломаем! − Так, три бота вижу. Мой четвертый. Пятый, от которого мы с Саймоном сумели отбиться, болтается где-то рядом. Надеюсь, все? − рука Алекса легла на джойстик ручного управления. – Ну что, поиграем, господа? − злобно улыбнувшись, Дрон потянул ручку джойстика на себя. – Раз, два, три, четыре, пять. Я иду искать. Кто не спрятался, я не виноват!

Мгновенной крупной радостной дрожью отозвался маршевый двигатель бота, выходя на максимальную мощность. Корабль резко рванулся вперед. Его абордажный шлюз мгновенно оторвало от звездолета.

«Невесело сейчас ребятам, кто там остался. Мгновенный спад давления и адский холод – максимум десять минут, чтобы вспомнить все свои грехи. А не хрен стучать во внешний люк и пугать мирных граждан», − описывая размашистую дугу, бот с Алексом заходил в корму звездолета.

Он отлично знал устройство своего транспортного звездолета. Никаких защитных экранов от лазерных лучей тот не имел. Это все же тебе не крейсер, а обыкновенная баржа, хоть и космическая. И в корме у этой баржи есть интересное местечко, точнее узел. Называется он твердотопливный двигатель дублирующей системы запуска маршевого двигателя в условиях невесомости. Он включался в том случае, если основная система не срабатывала. Легкий толчок и топливо по инерции загоняется в ненасытную мясорубку центробежного насоса маршевого двигателя. А еще через мгновение на волю вырываются тысячи тонн тяги основного двигателя…

И располагался этот твердотопливный движок очень удачно – прямо под днищем бака с основным топливом. Ну, прямо как капсюль в патроне. Хвала конструкторам звездолета!

– А боек для этого капсюля мы сейчас организуем! – Алекс уже видел на мониторе корму своего звездолета.

Схватив электронный указатель, он сделал метку на экране, точно в центре огромного отверстия сопла маршевого двигателя. И тут же врубил систему стабилизации. Бортовой компьютер, что называется в несколько касаний – несколькими короткими импульсами двигателей коррекции, вывел десантный бот точно на одну ось со звездолетом. Электронный импульс мгновенно проскочил холодную бездну, разделяющую два корабля, и вот уже на мониторе перед Алексом вспыхнули цифры, показывающее расстояние до звездолета – восемьдесят шесть километров сто семьдесят три метра.