Алексей Калинин - Война Кланов. Медведь 1

Музыка, мелькание белых полос, зелень последних дней весны – всё настраивает на спокойствие. Мозги понемногу размягчаются, отдыхают. Может, именно поэтому я и подумал об Иваныче…

В «Медвежьем» тоже никого нет дома, только насмешливо пялится сверху разноцветный дракон. Дом у Иваныча большой, солидный, под стать хозяину. Красные стены сверкают свежей краской. Перекопанный палисадник по краям украшают зеленые кусты смородины. Я кидаю камешки в оконное стекло и уже почти собираюсь уезжать, когда из соседнего дома выходит девушка. Высокая, статная, симпатичная – настоящая русская красавица. Правда домашний халат вместо сарафана немного портит впечатление, зато прибавляет сексуальности.

– Здрасте! Не подскажите, где могут быть хозяева?

– А зачем они вам? – спрашивает девушка низким грудным голосом. У меня даже мурашки появляются на коже от такого звучания. Ей бы песни петь, тягучие, да длинные – со сцены бы не выпускали.

Её припухшие глаза выдают недавние слезы. Она подходит к своему забору, чтобы лучше слышать. Я тоже подскакиваю поближе этаким заигрывающим петушком.

– Друга своего ищу, он может быть у Иваныча. Дома его не оказалось, боюсь, что снова попадет в какую-нибудь передрягу и без меня, – я улыбаюсь во все свои тридцать два зуба.

Легкий флирт никогда не повредит. Да и с этими экзаменами и контрольными вообще успел забыть, как пахнет особа противоположного пола. Девушка красива именно той русской красотой, о которой так любят мечтать иностранцы. Русые волосы, большие карие глаза, высокая грудь и пухлые губы.

– А как вашего друга зовут? Может, я помогу? Вы мне, а я вам, – улыбается в ответ девушка.

Ух! Какие зубы, какие ямочки! Маленький, но успех!

Надо бы вспомнить все азы охмурения. Может, утром я буду накормлен блинчиками с медом в благодарность за чудесную ночь. Отцу расскажу, как принял на грудь в Мугреево и остался там ночевать. Всё равно Александра сейчас не найду, а тётку его навещу завтра. Но шанс выгулять «маленького Женьку» тоже упускать нельзя.

– Александр Алешин, но вряд ли он вам известен, – судя по помрачневшему лицу девушки, мой друг ей знаком. И знакомство у них вряд ли хорошее.

– Да, знаю. Он был здесь недавно, но они все вместе уехали. Развяжите, пожалуйста, верёвку на заборе, я расскажу, где его найти.

– Вы тоже, как и тётя Маша, верите в эти суеверия? – спрашиваю я, пока развязываю знакомую веревочку.

– Да, скоро и ты поверишь!

Верёвка не успела упасть на землю, как девушка со всей силы толкает дощатую калитку. Я отлетаю прочь, дурацки взмахнув руками, но выкрикнувшая странные слова ловит меня за кисть. Предплечье взрывается острой болью.

– Ай, бл… – вырывается у меня.

– Стой!!! – грохочет сзади.

Я смотрю, как девушка впивается в руку огромными зубами, в три раза длиннее обычных. От неожиданности я застываю на месте. Как же на это реагировать?

Подлетевший темноволосый парень с размаху бьет девушку в лоб. Она опрокидывается навзничь. Полы халатика разлетаются в стороны, открывают крепкие, гладкие ноги и показывают кружевную вязь тонких трусиков.

– Федя, он же друг охотника! – вместе с кровавыми брызгами выплескивается девичий крик.

– Дура! Куда ты лезешь? Он человек! – парень встает над ней, кулаки в бешенстве сжимаются так сильно, что если ему подсунуть грецкие орехи, то ведер десять бы точно наколол.

Я в недоумении смотрю на свою руку. Круглые следы от зубов наполняются темной кровью. Она капает на подорожник и скатывается пыльными шариками с зелени листов. Первый шок уходит в сторону, и огонь заполняет дырки вместе с буроватой жидкостью. Жестко оборванные нервы пульсируют раскаленными иголками, сеточка вен вокруг укуса темнеет и прорезается на фоне белой кожи темной паутинкой.

– Я хотела как лучше! Феденька! Ты живой! Я так рада! – девушка кидается обнимать парня, но тот отталкивает её.

– Да живой я! Горе ты моё! Быстро в дом и размачивай листья! – командует парень.

Его скуластое лицо исцарапано, одежда висит лохмотьями и запылена до такой степени, словно ею протирали дорожный асфальт. Карман клетчатой безрукавки болтается на последнем стежке, нескольких пуговиц не хватает.

– Пойдем! Рану обработаем! – он тянет меня за собой.

Выкрашенный желтой краской дом провожает нас взглядами окон. Чистенькие сени встречают легким запахом луговых трав, иван-чая и ромашки. С кухни доносится стеклянный звон сдвигаемой посуды.

Руку ломит неимоверно. Кажется, что её отпиливают старой ржавой пилой.