Юрий Панов - По следу Чёрного Ворона

Откуда-то снизу в этом клубке неба появился шлейф светло-серого цвета, который извиваясь, был похож уже не на клубок, а кольцо из сверкающих облаков. Дождь уже не падал, а хлестал и лицо и всё тело, заставляя жрицу думать о том, что впереди её ждёт что-то ужасное. Эти мысли невольно вошли в её голову вместе с чёрным облаком, сменившим красно-серое облако. Чернота своими щупальцами охватила всё небо, не позволяя свету пробиваться через них. Стало темно, как ночью.

– Что же это? Ночь? – воздав руки к предполагаемому месту, где должно было быть солнце, она, со слезами в глазах, спросила. – О, Великая Мать Сыра Земля и вы, Две Змеи, образующие бесконечный коловорот гармонии и движения, скажите, что меня ждёт? К чему я должна готовиться?

И вдруг в её мозгу прозвучал ответ. – Предательство… На смену одному придёт другое…

И, понимая, что нет ничего горше предательства, которое она никогда не любила, Серапета упала на колени и склонила свою голову к ним. Сейчас та самая ночь, которая медленно куда-то уходила вне её тела, пришла к ней в душу… Она, понимая, что предавать могут только близкие и друзья, заплакала, но вскоре слёзы прекратились, давая место надежде, так как должно прийти что-то другое…

Сколько она была в таком состоянии, Серапита не помнила. Только, подняв голову, она обнаружила, что бури уже нет, как нет и дождя. Только пустота, образовавшись в душе, осталась в теле жрицы.

– Что ж, будем ждать нового испытания… – пробормотала она, поднимаясь с колен и отряхивая налипшую траву.

Арбуй, шестидесяти четырёхлетний воевода дружинников рода меланхленов, и Серапита, выслушали гонца царя Иданфирса молча и предложили ему немного отдохнуть, подкрепиться перед дальней дорогой, а сами, собрав своих старейшин, которыми оказались его сыновья и их жёны, сообщили им новость. – Царь скифов Иданфирс спрашивает, дадим ли мы ему воинов в войне против царя персов Дария? А ещё спрашивает, примем ли мы беженцев с юга из племён Тавриды? Что скажете?

Старший сын Арбуя, высокий тридцатишестилетний бородатый мужчина, одетый, как и все в роду меланхленов во всё черное, внимательно посмотрев на Ашхен, жену среднего из четырёх братьев, незаметно покачал головой.

– Вы чо, сдурели? На войну? – Ашхен вскочила со своего места и обратилась к Хорческе, тридцатилетней жене самого старшего брата. – Хорческа, ты то чего молчишь? У вас с Акасом трое детей! У меня с Арзанаком двое… Тебе что, вдовой в тридцать лет хочется стать? Из-за какого-то скифа?

Хорческа отрицательно покачала головой и положила свою руку на пытающегося встать мужа Арзанака, но говорить ничего не стала.

– А ты, Эльма? – Ашхен обратилась к жене младшего брата Азила. – А ты чего молчишь? Ведь и у вас с Азилом есть дочка! Тебе очень хочется, чтобы какие-то персы взяли её в полон, когда всех нас здесь перебьют! Их вон сколько, а нас? И двух сотен не наберётся!

– Ну, и что ты предлагаешь? – спокойно и несколько отрешенно спросила Эльма.

– А то… Надо уходить отсюда на север! К нашим… – Ашхен вдруг вспомнила, что двенадцать лет назад её, девицу рода борисфенских невров, выдали замуж за Арзанака, и при этом потребовали с него, чтобы берёг её. Поэтому она тут же обратилась к нему. – Арзанак! А ты что молчишь? Не ты ли обещал моему батюшке, что будешь беречь меня до старости? И как это ты сделаешь, если сюда придёт Дарий? И тебя и меня и доченьку нашу… Персы…

Слёзы тут же выступили на её лице.

– Отец! Прости, но я должен выполнить своё обещание, данное отцу Ашхен… – Арзанак встал, поклонился отцу и отвернулся от стыда, что так поступает. При этом незаметно подмигнул своей жене.

– Отец! Но и мне тоже придётся уйти с Хорческой в её края… – Акас изобразил на своём лице большое сожаление. – Как же я без неё и своей малышки и двух твоих внуков? Кто будет потом продолжателем рода меланхленов?

– И ты, Кандыба, тоже… Как братья? – с пересохшим от волнения горлом, закашлявшись, тихо спросил Арбуй.

– А чо я? Я как братья! – Кандыба даже не встал, хотя и увидел слёзы на глазах у отца.

– Да, вы что? Бросить всё? – Арбуй только представил, что всё это, что было заработано таким трудом, придётся отдать кому-то другому, чуть не поперхнулся и тут же охрип. Но вдруг его глаза заблестели, а рот растянулся в улыбке. – Вот, что, ребята… Я остаюсь! А вы как хотите… И беженцев сюда пущу!

– Так вот о чём меня предупреждало небо… – подумала Серапита, которая никак не могла определиться, какое же решение принять, а вслух сказала. – А вы не боитесь, что, когда вернётесь, ваше место будет занято?