Михаил Федяев - Орден

– Ну вот еще и без курева остался, зашибись!

Затянувшись и выпустив едкий дым, Барсицкий понял, что это была плохая идея, когда на огонек начал слетаться целый рой комаров и других насекомых. Сделав глубокую затяжку в последний раз, Иван с сожалением потушил сигарету, и снова начал вглядываться в непроглядную темноту, рисуя своим воображением монстров, которые прячутся за деревьями. Но усталость и переживания взяли вверх и парень начал постепенно уходить в дремоту.

Проснулся Иван от лучика солнца, который проник сквозь крону деревьев и светил прямо в глаза. Бегло осмотревшись и сделав вывод, что опасности поблизости нет, он отстегнул пояс от дерева, которым предусмотрительно пристегивался, чтобы не свалиться, и спустился на землю. Какое-то время посмотрев по сторонам, выбирая направления своего движения, Барсицкий двинулся в путь.

По пути попадались скалы и непроходимые болота, которые приходилось обходить стороной, бурлящие ручьи и небольшие водопады. Лес поражал своей красотой и девственностью, было видно, что нога человека не ступала в этих краях, и хоть Иван и не был любителем походов и пикников, даже его все это зрелище приводило в трепет. Чем дальше шел путник, тем сильнее ощущал жжение в боку, наконец выбившись из сил и порядком изголодавшись, он устроил привал рядом с кустарниками которые были усеяны какой-то ягодой. Барсицкий не желая думать о дальнейших последствиях своего поступка, набрал в ладонь горсть спелых плодов, похожих на смородину, и закинул в рот. Они оказались сладкими и довольно таки приятными на вкус, поэтому раз за разом Иван оправлял в желудок все новую и новую порцию ягод, пока не утолил голод, после этого прилег под деревом и сфокусировался на жжении под ребрами, которое не на шутку начала его беспокоить.

Взглянув на символ в виде пылающего дерева в огне, парень понял, что все намного хуже, чем он себе представлял. Клеймо было ярко-красным и светилось, было похоже на 3d рисунок, что никак не поддавалось логическому объяснению.

«Ожог, должен со временем становится бледнее, а не наоборот, что за чертовщина!» – подумал Иван.

Боль не давала ему продолжить ход его мыслей, она стала невыносимой и он закричал. Температура тела резко подскочила, он прям ощущал, что весь горит изнутри, метка стала еще ярче и послышалось шипение горящей кожи, пот валил градом и застилал глаза, было такое ощущение, как-будто он сейчас сгорит заживо. Перед глазами стали мелькать какие-то образы, картинки, он начал слышать голоса, прямо перед собой он увидел человека в капюшоне, у того светились глаза огнем. Видения были настолько реалистичны, как будто человек стоял сейчас рядом с Иваном. Неизвестный снял капюшон, в глазах засветилось пламя, и сказал:

– Прими свою боль и свое проклятие! Ты один из Нас!

После этого Барсицкий потерял сознание. Когда Иван очнулся, в лесу опять начинало темнеть, и на небе красовалась большая кроваво-красная луна. Вскочив на ноги, он первым делом проверил клеймо, оно уже не было таким ярким и практически не беспокоило Ивана, ощущалось лишь небольшое покалывание.

«Что это было? Сон? Черт! Какой необычный! Все настолько ярко и живо, как будто наяву… Я даже помню все запахи, которые ощущал в тот момент, и боль… поглощающая боль горения заживо… ЧЕРТ!»

Слова человека в капюшоне до сих пор эхом отдавались у Ивана в голове: «Ты один из нас!». На раздумывания по поводу странного сна времени не было, так как начинало очень быстро темнеть, и, убедившись что с ним все в порядке, «меченный» заторопился вглубь леса, чтобы найти подходящее дерево для ночлега, встретиться один на один ночью с хищниками не входило в его планы. Пройдя метров сто, он нашел то, что искал, и полез устраивать лежбище.

Еще долгое время Иван Барсицкий не мог уснуть, раздумывая над тем, что ему привиделось, над странными словами человека с горящими глазами, над символом, который появился ниоткуда и над своим нынешним положением, но все-таки усталость взяла верх, и парень забылся крепким сном.

Пробуждение было резким от какого-то шума, Барсицкий открыл глаза и целую минуту пытался понять, что же его разбудило. В лесу было очень тихо, довольно таки необычно для такого рода мест. Ни пения птиц, ни стрекота насекомых, стояла полнейшая гробовая тишина. На небе только-только начинался восход солнца, значит, было около пяти утра.

Прислушавшись, и не услышав ничего необычного, Иван спрыгнул с дерева, размял ноги, и уже собирался было отправиться в свое «путешествие», как вдруг до его ушей донесся крик. Застыв как вкопанный, Барсицкий попытался определить, с какой стороны леса исходит звук, и, когда крик повторился, Иван бросился бежать в том направлении. Страх и сомнения резко отошли на второй план – человек! Это кричал человек! Он в беде, ему нужна помощь, возможно, он знает, как выбраться из этой глуши. Иван пулей несся сквозь густые заросли и деревья, ветки хлыстали по лицу, а колючие кустарники больно впивались в кожу, оставляя порезы на его теле, но, не обращая внимания на боль, Иван продолжал движение и вскоре выбежал на открытую местность, поодаль которой протекала река. То, что он увидел, повергло его в шок: маленькая девочка, не больше лет двенадцати, забралась на дерево, одиноко растущее на берегу, и слезно звала на помощь. Берег был усеян трупами людей, растерзанных каким-то животным, Иван насчитал семь тел мужчин и женщин, среди них были и дети. С замиранием сердца Барсицкий двинулся к девочке, и тут он увидел виновников кровожадного преступления – волк, а точнее стая волков неспешно прогуливающихся вдоль реки, и время от времени поглядывающих на дерево с жертвой. Их было около десяти и все как на подбор – огромные и кровожадные, с мускулистыми лапами и хищным оскалом, этакий отряд спецназа в животной среде. Среди них особенно выделялся один из волков он лежал на камне и пристальным взглядом наблюдал за своими сородичами.