– Стоп, стоп, стоп, – остановил я себя.– Я что разговариваю со скафандром? Ты что, Яр, совсем с ума спятил. Пять дней ты был заперт в каюте, оставшись один на один с собой и не найдя себе лучшего собеседника, решил пообщаться с этим оранжевым чмом. Тебе лечиться надо шизик.
Хотя опять же, где то я читал, что когда человека помещают в одиночную камеру, узники сначала что бы не было так скучно начинают разговаривать сами с собой, а потом по истечения некоторого времени у них шарики за ролики заскакивают и они по тихому сходят с ума, потому что еще неизвестно, что такого страшного ты мог рассказать самому себе и какую правду матку резануть. Короче бегом на волю, к людям.
Я шагнул в коридор, он как в первый день нашего знакомства был совершенно пуст и опять меня посетило тоже самое чувство, что за тобой внимательно наблюдает как минимум пара внимательных глаз. Выходил я из корабля почти тем же самым маршрутом, что и заходил в него. Отличие состояло только в том, что на пассажирском лифте я спустился до первой грузовой палубы, здесь уже вовсю суетились несколько небольших погрузчиков, которые резво хватали казалось неподъемные для них грузы и тащили их из недр корабля наружу, от этого они очень напоминали деятельных муравьев. Выйдя через распахнутую аппарель, мимо снующих погрузчиков, ступил на бетонку космопорта.
Космопорт был совсем маленький, какой то местечковый, невдалеке находилось стеклянное здание в три зтажа для наземных служб и персонала, но чего то не хватало. Рядом на разгрузке стояли еще два звездолета облепленные небольшими погрузчиками. Наконец до меня дошло чего не хватает, я совсем не увидел складов, ни одного даже самого маленького ангара. А куда же исчезают грузы? Ответ получил сразу же как скосил свой взгляд влево, погрузчики с грузами пристроившись друг за другом в длинную очередь, уезжали под землю, видимо все складские помещения находились именно там. Оттуда же выезжали уже опустошенные погрузчики деловито следовавшие за новой порцией груза. Я взглянул на палящее вовсю Олеронское светило, на марево плывущее над колесами погрузчиков и бетонкой космопорта и сильно обрадовался, что я в скафандре. На улице было настоящее пекло, а в скафандре с его микроклиматом мне было очень комфортно и жары я не ощущал никоим образом.
«Вот видишь, я же говорил что я необходим», – мысленно вякнул скафандр. Я его также мысленно поблагодарил, но послал в жопу и порекомендовал немедленно заткнуться, что он и сделал, правда с несколькой обидой. Метрах в ста от меня стоял боевой, сепаратисткий джип «ПАТРИОТ» раскрашенный в светло зеленый камуфляжный цвет с затонированными, бронированными стеклами и башенкой крупнокаллиберного пулемета на крыше. Возле джипа стояла маленькая, худенькая, черноволосая девушка в зеленой форме и махала мне рукой, поскольку рядом никого кроме меня больше не было, я так понял, что махала она все таки мне, из чего я сделал вывод, что она тот человек, что встречает меня. Подойдя к ней ближе, я увидел не молоденькую девушку, а взрослую женщину лет тридцати пяти с погонами майора. Она не была красива, но притягательность ей придавали очень живые, властные, карие глаза в глубине которых жила глубокая печаль. О том, что женщина перенесла какую то трагедию говорили чуть опущенные уголки плотно сжатых губ и седая прядь в иссиня черных волосах, подстриженных под каре.
– Штефан Дорн? – обратилась она ко мне таким голосом, что несмотря на ее маленькую худую фигурку одной фразой и взглядом она сумела сразу расставить все акценты и приоритеты, моментально обозначая кто здесь руководитель, а кто подчиненный, отделив меня от себя невидимой, пограничной полосой которую я ни должен даже помышлять переходить.
Её голос, ее манера держаться, прямая спина сразу выдавали в ней очень сильную, неординарную, несгибаемую личность. Обычно когда такие люди входят в комнату, то все находящиеся там невольно вскакивают, им становится неуютно и сразу хочется встать по стойке смирно. А затем не рассуждая не задумываясь выполнять любое распоряжение этого человека. Я после ее толи вопроса, толи утверждения о том кем я являюсь чуть сам не вытянулся в струнку и руки по швам, но вовремя отдернул себя, не дав сработать выработанным армейским инстинктам, вспомнив что Штефан в армии не служил. Ответил просто, немного пельменисто как штатский :
– Да, так и есть, я Штефан Дорн.
– Майор– Алена Бортко, – козырнула она и тоном не терпящим возражений продолжила.– Садитесь в машину.
Читать дальше