Владимир Корешков - Свой среди чужих, или Гауптман с Олерона II

– Да, печальное зрелище. Жертвы были?

– Пять человек -семья с двумя детьми и пилот. Люди зафрахтовали дисколет, хотели своим детям луну показать такая как она есть, двигатели отказали и вот итог.

– Давно это случилось?

– Да где то уже как с полгода назад.

– А почему дисколет не убирают?

– А зачем, аппарат восстановлению не подлежит, а транспортировка и утилизация слишком дорогое удовольствие и это того не стоит.

– Ясно, -сказал я проводя обломки взглядом.

– Штефан, вы ведь не завтракали. Хотите есть?

– Если честно, не отказался бы.

– Вот возьмите, – порывшись левой рукой в своей сумке он достал термос с кофе и сверток с бутербродами.

Я открыл крышку термоса. Легкий дымок, вместе с потрясным ароматом от горячего, недавно заваренного кофе поплыл по кабине. Налив дымящегося напитка в кружку, предложил Холечеку

– Петер вы будете?

– Нет, Штефан, спасибо не хочу. Сегодня утром я очень плотно позавтракал, а вы ешьте пожалуйста, не стесняйтесь.

Развернув промасленную бумагу свертка, я обнаружил в нем бутерброды – белый пшеничный хлеб, щедро намазан желтым сливочным маслом, сверху на свежайшем рассыпчатом хлебушке, возлегали тоненькие ломтики розовой, слегка подкопченной ветчины. Пальцы державшие бутерброд сразу стали жирными. Аромат не передоваемый. Я чуть не подавился собственной слюной. Не в силах больше сдерживаться, я вгрызся в это великолепие, откусив большой кусок.

М…..М боже, как вкусно. Так теперь глоток горячего, обжигающего, натурального кофе, что бы все лучше проскакивало в желудок, как можно быстрее минуя пищевод. Великолепно. Нет, Бог точно есть и уверяю вас, ради таких моментов стоит жить.

– Откуда такое великолепие? – спрашиваю я Петера с полным набитым ртом.

– Контрабанда с Олерона, -улыбаясь отвечает он.

– Просто невероятная вкуснотища. Я, честно говоря, в столовке вашей клинике, чуть вконец не отощал и уже совсем перестал верить в чудеса кулинарии. Еще немного и я стал бы кулинарным атеистом. Спасибо, Петер, вы просто возродили меня к жизни.

Я так увлекся, что не заметил как на донышке свертка остался сиротливо лежать только один, последний бутерброд. Мне стало очень стыдно за себя, что я такой оглоед.

– Извините меня, Петер, так было вкусно, что я не смог остановиться.

Холечек посмотрел вначале на мою сконфуженную рожу, потом на сверток. И расхохотался. Отчего мне стало еще больше стыдно за свою несдержанность.

– Да бросьте конфузиться вы так, Штефан. Живенько доедайте, да и дело с концом. Ну я честно не хочу, доедайте ради бога.

Особенно уговаривать меня не пришлось, последний бутербродик бесследно почил в моей утробе. После насыщения, настроение сразу улучшилось и поднялось на несколько градусов вверх, скафандр не так уж и дурно пах, лунный пейзаж за бортом из серого, ничем не примечательного, сразу превратился в занимательный, немного загадочный и в обще все не так уж плохо, в который раз замечаю как мало человеку надо. Меня опять развезло, теперь уже от сытой истомы. Но к сожалению поспать не удалось, на горизонте показался громаднейший, поражающий воображения купол– депо сортировочная, во много раз превышающий по размеру купол станции СТК 3, рядом сверхгигантский космопорт. В небе то и дело сновали юркие шатлы и небольшие звездолеты класса двухпалубных сухогрузов, в отличие от больших транспортных эти звездолеты брали на борт небольшое количество грузов, но доставляли их от космопрта одной планеты до космопорта другой, им не нужна была помощь шатлов при погрузки и разгрузки.

Холечек связался с диспетчером, тот посадку пока не разрешил, сказал что надо немного подождать, покружить возле космопрта, объясняя это тем что сейчас на орбите грузиться большой транспортный звездолет, много шатлов участвует в погрузке, поэтому взлетка пока занята.

– Где то там внизу, – Холечек указал на космопрорт.– Корабль контрабандистов «Зеленая Акула», на котором вы, Штефан, отправитесь на Олерон.

– А почему зеленая Акула? Разве бывают зеленые акулы?

– Это не ко мне, – улыбнулся Петер.– Это к хозяину корабля, возможно ему посчастливилось увидеть зеленую акулу, ну и решил таким образом увековечить память о таком незабываемом свидании.

– А как я попаду на этот чудо корабль?

– Вместе с бригадой докеров. Когда попадете на корабль, скафандр не снимайте. Экипаж не должен видеть ваше лицо ни в коем случае. Запомните это, не в коем случае, – повторил он еще раз. – И никаких контактов. Дело в том, что периодически контрабандистов все таки берут за задницу и трясут как грушу. Естественно, они как на страшном суде рассказывают все что возили, когда и как. А некоторые работают как двойные агенты, делясь информацией и с повстанцами и с гестапо. За это им разрешают вести их незаконный промысел. А отдельные типы в обще действуют как подсадные утки. Поэтому, что бы хоть как то обезопаситься, у нас с ними разработан целый свод договоров и обязательств которому они должны неукоснительно следовать. Например: когда перевозят пассажиров, у них должна быть отдельная каюта со всеми удобствами и с провиантом на дорогу в которую они ни под каким, даже самым благовидным предлогам не кажут своего носа весь полет, и пока вас не примут повстанцы, ваша каюта для них запретная зона, так же как и сам пассажир. Тоже самое касается грузов. За провоз пассажиров и грузов, мы им платим очень неплохие деньги. Поэтому, за нарушения их обязательств по договору им грозит смерть.