Александр Долинин - Треугольник ошибок

Когда я почувствовал, что от напряжения уже весь мокрый, несмотря на прохладу в кабине, Джим скомандовал:

- Разворачивай на курс сто восемьдесят, запрашивай посадку!

- Принял!

Не торопясь сделав разворот, начинаю вызывать диспетчера:

- Вышка, я «Блюберд», прошу визуальный заход на посадку, дайте метео!

- «Блюберд», ожидайте в зоне пять минут, глиссада занята! - и тут же начинает переговоры с другим бортом, видимо, подходящим к аэродрому.

Снова начинаю закладывать виражи, периодически пролетая над береговой линией. На поверхности моря кое-где видны катера, удалось даже заметить небольшое рыболовное судно — наверное, решили воспользоваться хорошей погодой и наловить свежей рыбы. Рестораны «с руками оторвут», за мокрый сезон замороженные продукты из холодильников всем надоели.

- «Блюберд», разрешаю визуальный заход после круга, курсом девяносто на полосу один, ветер восемьдесят градусов, пять метров в секунду, видимость десять, полоса сухая.

- Вышка, я «Блюберд», выполняю заход курсом девяносто на полосу один.

Описав большую петлю, заходим на курс. Да, направление ветра поменялось, поэтому и полосу дают другую.

- ILS - для лентяев, мы все «руками» будем отрабатывать, ясно? - обратился ко мне Джим.

- Ясно, чиф!

- Вышка, я «Блюберд», захожу на круг.

- «Блюберд», я Вышка, полоса свободна, посадка по готовности.

- Вышка, я «Блюберд», предполагаемое время захода на посадку — через пять минут.

Когда проходим над полосой, возле ангара вижу «Бичкрафт», один из пропеллеров еще медленно вращается. У въездного шлагбаума стоит пара больших джипов, встречать кого-то приехали, что ли?

- А, вот и наш Жако прилетел! - говорит Джим.

- Вот радости-то у Нинон будет! - отвечаю я, и мы оба смеемся.

Развороты Джим почему-то доверяет выполнять мне, стараюсь, как только могу. Инструктор одобрительно кивает, затем командует:

- Запоминай, какие на этом удалении от полосы должны быть высота и скорость, входим в глиссаду.

Докладываю по радио:

- Вышка, я «Блюберд», полосу набюдаю.

- «Блюберд», я Вышка, посадку разрешаю.

Начинаем плавно снижаться, и почти в начале полосы «Сессна» осторожно касается бетонки сначала задними колесами, потом опускает нос и дальше катится уже на трех колесах, Джим потихоньку притормаживает.

- Вышка, я «Блюберд», есть посадка, полосу освободил, разрешите руление до стоянки.

- «Блюберд», я Вышка, руление до места стоянки разрешаю.

После недолгой поездки заруливаем и останавливаемся возле своего ангара, докладываю:

- Вышка, я «Блюберд», на стоянке.

- «Блюберд», я Вышка, Хокинса просят зайти в диспетчерскую, конец связи!

- Вышка, я «Блюберд», принял, конец связи!

Джим говорит мне:

- Так, глуши двигатель, затем проведешь осмотр, техники помогут «птичку» в ангар закатить, я к диспетчеру.

Пока я щелкал переключателями, он придирчиво смотрел на мои действия. Когда пропеллер замер, он не торопясь вылез из кабины, махнул мне рукой, мол «Приступай!» и пошел к своей машине, стоявшей у стены ангара.

А что тут осматривать-то? На бреющем полете над лесом не ходили, в стаю птиц не влетали... Значит, процедура стандартная...

К возвращению инструктора самолет уже стоял в ангаре, и я влажной тряпкой не спеша протирал остекление кабины.

- Кто там прилетел? - спросил я у него.

- Жако, четырех бизнесменов привез. Срочно им надо было сюда, видите ли... Даже плохой погоды не побоялись.

- А что вызывали-то? У нас же все нормально в полете было.

- Спрашивали, какие планы на будущие дни. Я сказал, что буду с тобой подготовкой заниматься, если погода позволит.

- Наверное, что-то предложить хотели?

- Да, облет береговой линии делать периодически. Сейчас после зимы многие начнут на катерах в море выходить, мало ли что может случиться.

- Так нам можно и совместить тренировки с такими полетами, если что?..

- Чуть позже решим, сейчас докладывай о результатах осмотра...

Когда проезжали мимо стоянки, никакой красной машины там уже не было. Показалось, что ли?..

Так что еще примерно полчаса мы с Хокинсом сидели в «Триммере», за кружкой пива отмечая наш первый совместный вылет. У стойки, за которой суетилась сияющая от счастья Нинон, восседал на вертящемся табурете какой-то тип в кожаной куртке. Посмотрев на его нос, я спросил у Джима:

- Это и есть Жак?

- Он самый, - ухмыльнулся пилот. - Посмотри, как Нинон перед ним крутится.

На обширной груди барменши поблескивал кулон на цепочке из желтого металла, раньше этого украшения у нее вроде не было. В ажурную оправу вставлен довольно большой зеленоватый камень, искристо бликовавший в неярком свете немногочисленных светильников. Изумруд? Нет, не похоже... Наверное, это хризопраз или что-то вроде него. Впрочем, мне-то какая разница?..