Степан Ларин: 25-й (СИ)

— Располагайтесь удобнее на своих царских ложах. — Пригласил центурион, удалившись к себе. — До пяти вечера — отбой. Потом раздам команды.

Я глянул на то, что Раш-Фор назвал царским ложем. Это обычные койки, заправленные простыми белыми одеялами. В целом, ничего плохого, и я с удовольствием на своей раскинулся. Успел привыкнуть к броне, а без неё тело теперь кажется слишком лёгким.

— Ребята, не поспорить ли нам? — предложил Надаск, тоже завалившись на свою кровать.

— В чём суть спора? — без особого интереса спросил Дракула.

— Поспорим насчёт того, кто первым из нашего контуберния убьёт врага.

Все девятеро дружно задумались, оценивая возможные варианты. Я же в стороне от спора, гляжу в потолок и потираю новое клеймо на груди. Роботизированный аппарат выжег его нам лазером, изобразив на левой стороне груди букву «аем» — первую в некрианском алфавите. С неё начинается слово «афалах» — «легион».

— Ставлю на Хищника. — Огласил первым своё мнение Левиафан. — А ты, Хищник?

— На тебя. — Отозвался тот.

— Мне кажется, Чак. — Почесал затылок Танах.

— А я думаю, что Дред. — Покачал головой Шаргул.

— Короче так, — Танкред пресёк спор и внёс свою лепту — декурионскую, окончательную, — я заверяю — первого врага убьёт... — помолчал пару секунд.-... Чужой.

Я даже вздрогнул от неожиданности. Нет уж, такой чести мне не надо, хотя вскоре всё равно придётся сражаться. Насмерть.

— Почему именно Чужой? — Левиафан, похоже, и сам не понял.

— А он мне просто нравится. — Мышцы рук Танкреда красиво перекатились под кожей, когда он двинул плечами. Повернув голову в мою сторону, декурион позвал. — Слышь, воин, ты ведь убьёшь врага? Только не подведи. На кону банка тушёнки.

— Я ещё не видел врага. Не могу знать.

— Зря сомневаешься, Двадцать Пятый. — В проёме открытой двери неожиданно появился центурион, заставив всех десятерых вскочить с кроватей и стукнуть себя кулаком по груди. — Противники наши — бесхвостые бесчешуйные антропоиды, а ещё, по большей части, ниже нас и слабее физически, но в бою порвут любого. Кроме доблестного некрианца. Будем надеяться... Наше технологическое преимущество неоспоримо, но мы воюем на их земле, и это создаёт определённые сложности. Однако мы вырастили вас, а скоро ещё и высадим десант. Можно будет спокойно идти и надрать бесхвостым подхвостное место.

— А почему мы не выступим сейчас же? — поинтересовался Дред.

— Операция должна начаться синхронно. Космопехи десантируются в России, Северной Африке и на Аравийском полуострове, немцы и французы ведут артобстрелы по всему Европейскому фронту, англичане и американцы высаживаются в Нормандии и поддерживают наступление союзников, и только тогда выдвигаются Армии Клонов. Пока что наши бесхвостые друзья не готовы к наступлению — скапливают силы.

— А что насчёт Америки? — Левиафан выставил ногу вперёд, чуть подавшись торсом к центуриону. — Она принимает какое-нибудь участие в войне? Вы не упомянули её на инструктаже.

— Да, она принимает активное участие! — один тон Раш-Фора дал понять, что он насмехается. — Поставляет в Европу оружие, боеприпасы и технику. В начале войны послала на фронт пару сотен тысяч морских пехотинцев, устроила несколько авианалётов на восточную границу России, и на этом её активное участие закончилось. Поймите, мы в состоянии победить без помощи землян, но пусть лучше враги истратят все пули на них. Двадцать пять тысяч имперских стагов вложено в каждого из вас. Двадцать пять тысяч чешуедранных стагов! Продай троих из вас какому-нибудь военному диктатору, и можно себе нулячий скиммер купить, только что с конвейера! Так что пусть, ради всех богов и святых, наши союзники лезут в эту мясорубку первыми.

Утром, часов в шесть, нас разбудил вопль Раш-Фора. Я уж испугался, подумал, что лагерь обстреливают, но разобрал слова и понял, что ничего плохого не случилось. Просто центурион поднимал на разминку.

— Центурия, подъём! — орал он. — На полное облачение полминуты! Шевелите лапами!

Лично меня шевелить не пришлось, спросонья я перепугался так, что справился не за половину, а за четверть минуты. Раш-Фор подтянул меня к себе и с явной гордостью объявил:

— Вот он — образцовый солдат. Если бы это была боевая тревога, он был бы уже на улице, пока вы тут макияж накладываете.

Он и младшие офицеры вывели центурию на улицу и выстроили по контуберниям. Жгучий утренний холод щекочет носоглотку, просачивается сквозь нити, из которых соткана одежда, и покалывает кожу, но это даже бодрит, а вовсе не тормозит и не вгоняет в апатию, как живорождённых салеу. Прогулочный маршрут составляет три карада, вдоль дороги между рядами казарм до внешней стены лагеря и обратно. Справиться с ним надо максимум за пять минут. Раш-Фор рядом, но налегке, мы же в полном обмундировании и вооружённые по уши. Немалая ноша, на полцентнера тянет, но мы отмахали по полтора карада туда и обратно легко и непринуждённо, лишь почувствовали, как мышцы разогрелись, а после утренней зарядки сила в них так и стала бурлить, требуя выхода наружу.