авторов Коллектив - Адептус Астартес - Омнибус. Том I (ЛП)

Вахтенные команды увидели это сразу же. Об этом завопил каждый датчик на крепости-корабле Имперских Кулаков. Но Фаланга была втянута в боевые действия, команда занималась творящимся в архивах хаосом, а поскольку не каждый член экипажа находился на своем посту, огромное и сложное судно не могло среагировать вовремя.

Огненное щупальце коснулось корпуса. Деният стоял в бушующем вихре пламени, который уничтожил останки Н'Кало и паломников. В огне начали мелькать силуэты — скачущие, бормочущие твари, конечности и глаза которых были обращены друг на друга в бесконечной насмешке над эволюцией. Они безумно плясали вокруг Денията, словно он был хозяином праздника, на который их пригласили. Реальность задрожала и разорвалась на части, когда среди безумия в центре грузового трюма возникли огромные круглые врата — огненная кайма вокруг матово-черного провала, ведущего сквозь ткань мироздания в некое намного более мрачное место.

Деният стоял перед порталом в варп. Огни варпа охватывали его ноги, что — то бормотали крадущиеся в пламени демоны. Но Деният не колебался. Он видел это мгновение уже миллионы раз. Оно являлось ему в полусне в глубинах Селааки

Во тьме за порталом пришли в движение массы мерзости и ненависти. Шипастые щупальца их незамутненной злобы поползли по грузовому трюму, и от их прикосновения пузырился металл. В стенах открылись плачущие кровью глаза. Вереница демонов вопила все громче и громче, по мере того, как к вратам двинулась, на ходу формируясь, какая — то фигура.

Приблизившись, она окончательно обрела форму и превратилась в нечто одновременно прекрасное и кошмарное. Крупный человек с идеальными чертами и поблескивающей бледной кожей, облаченный в одеяния из струящегося белого шелка и окруженный ореолом чистой магии. Следом за ним тянулись истерзанные души, брошенные варпом в пучины безумия. Когтистая рука ухватилась за край портала и выдернула существо в реальный мир.

Первой появилась невыносимо совершенная голова. Черты лица были словно высечены из идеального мрамора, а глаза сработаны из нефрита. Его появление сопровождала мелодия варпа, издаваемая тысячами лишенных тел хоров.

— Время пришло, — сказал Деният, — Нити судьбы сплелись здесь.

— Свободен! — проревел князь демонов тысячей голосов, — изгнание, муки, все в прошлом! Месть… месть течет, как кровь из раны! Раны, которую я нанесу вселенной… ненависть поднимется подобно потопу. О, непорочные души, о, недремлющие умы, вы будете уничтожены! Абракс вернулся!

Окруженный свитой из сервиторов архимагос Воар торопливо продвигался к доку спасательных капсул через отведенные гостям отсеки. Он знал, что, миновав роскошные комнаты, сможет найти челнок, обычно используемый в дипломатических целях, но вполне пригодный для того, чтобы улететь с «Фаланги» на один из ближайших кораблей. Например, на «Могилу Предателя», на которой прибыл лорд-инквизитор Колго, или на судно космодесанта вроде «Кары Гарадана».

Воар предал Испивающих Души на Селааке. Ни одна из его логических цепей не расценивала этот поступок как неправильный, ни с логической точки зрения, ни с нравственной. Но это не меняло того факта, что Испивающие Души, освободившись, захотели бы увидеть, например, того же Воара, мертвым. На «Фаланге» он был в опасности.

Двигательные устройства Воара, поврежденные на Селааке, были восстановлены в достаточной степени, чтобы он мог с приличной скоростью двигаться через уютные вестибюли и анфилады комнат, обходить старинную мебель и произведения искусства, чья бессмысленность подчеркивала ощущение окружающей роскоши. Имперские Кулаки прагматично относились к контактам с внешним Империумом, и стремились окружить дипломатов из различных Адепта обстановкой, приличествующей положению социальной элиты Империума. Сервиторы, которых Воар взял из хранилищ «Фаланги», лавировали между столов, стульев и небольших изваяний с гораздо меньшей легкостью, нежели сам архимагос.

Воар остановился, заметив вспыхнувший перед глазами инфракрасный след. Глаза архимагоса, как и большая часть органов, были в значительной степени изменены, чтобы избавить его от слабой плоти и приблизить к совершенству машины. Тепловой след проходил по одному из сводчатых проходов прямиком в зал для аудиенций. Перед богато и изысканно украшенным троном стояли ложа и столы с золотой отделкой, сделанные ремесленниками какого — то далекого мира. Под люстрами и выступами, на которых размещались сервиторы-кадильщики, что — то двигалось. И оно явно старалось как можно дольше оставаться незамеченным.