Сергей Валов - Воевода Константин

– Да! – честно ответил Месс, ибо не умел лгать. – И не я один. Просто мы очень долго не могли применить свои знания и постепенно стали утрачивать в них веру. Теперь-то я понимаю, почему для возрождения Запретного города нам как воздух был необходим лучший представитель рода людского. Только вы, с вашим сумасшедшим авантюризмом, безоглядной любовью и непомерными амбициями способны на осуществления подобного рискованного предприятия. Сами же мы, ни за что бы, не отважились на эту экспедицию! В лучшем случае наша цивилизация, поднакопила бы сил, подняла восстание, перебила всех людей, наплодила солдат и попыталась бы силой пробиться через тараканьи гнездовья.

– Стой, стой, погоди! – нутром почуял неладное Ярославцев. – Сейчас мы одни, и нам не перед кем красоваться. Ты же сам мне все уши прожужжал о том, что только человек и муравей, смогут преодолеть лазерную и сенсорную защиту вашей гребанной горы. А «Великий Оракул» и вовсе запрограммирован на общение с людской особью. Любое другое разумное существо не добьется от него ни звука.

– Совершенно верно. Но эти суждения взяты из «Святого трактата о Муравьиной горе», который с научной точки зрения является красивой и, ни чем не подтвержденной легендой. Ни один из моих современников не был там, а я не стану утверждать того, чего не видел собственными глазами. И поэтому нам, в данной ситуации, остается лишь верить в древнее сказание и робко надеяться на успех.

– Ах, ты?! Теоретик хренов! – Едва не задохнулся от возмущения капитан – Дать бы тебе промеж глаз твоих бесстыжих! Да так чтоб из них искры в разные стороны полетели! Вот теперь я понимаю, чего так опасались Великие Творцы, и почему не позволили вам полностью заселить эту Вселенную. Насмотришься на ваши протухшие рожи, и впору самому в петлю от тоски залезть.

– И что мы будем делать дальше? – невозмутимо поинтересовался Месс, на всякий случай, отступив в дальний угол гондолы.

– А дальше ты, назначаешься на моем судне коком, и еще следишь за личинкой королевы. Я же беру бразды правления аэростатом на себя и осуществляю общее руководство экспедицией. Вопросы?

– Мы двинемся к центру пустыни?

– Нет! Мы не двинемся! Мы понесемся туда на всех парусах! А теперь заткнись и приступай к выполнению своих обязанностей. Мало того, что я зол как собака, я еще и голоден как пробудившийся после спячки таракан.

– Слушаюсь Главнокомандующий! – подобострастно пискнул муравей, а Костя, демонстративно не обращая на него внимания, занялся определением сторон горизонта.

По мере набора высоты аппарат начал часто менять направление своего полета и ему предстояло выбрать самое оптимальное, чтобы как можно быстрее добраться до центра пустыни.

Пессимистические брюзжания Месса он пропустил мимо ушей, потому что достаточно хорошо изучил психологию своего членистоногого компаньона.

Даже самый безрассудный из них ни за что бы, не взялся за дело, если прогноз положительного результата составил бы менее девяноста процентов. И не удивительно, что нещадно «битые» в прошлом муравьи теперь досконально просчитывали каждый свой шаг. Их сверхосторожность была оправдана и имела под собой солидную основу!

В любом другом случае, и при другой динамике поведения они бы просто не выжили на зараженных радиацией планетах.

Тем временем отважные путешественники уже успели забраться на две с половиной тысячи метров, где Константину наконец-то удалось поймать нужный воздушный поток.

Пока все складывалось крайне успешно! Аэростат был прост в управлении и достаточно надежен. Однако полностью расслабляться им не стоило! В любой момент капризная роза ветров могла претерпеть изменения, и экипажу пришлось бы снова осуществлять вертикальное маневрирование в поисках оптимального направления в этом непредсказуемом движении воздушных масс.

И только теперь наш бравый капитан осознал все преимущества примитивного воздухоплавания и понял, почему на заре освоения «пятого океана» его предков, не смотря ни на что, так непреодолимо тянуло ввысь.

Каким же он был слепцом когда, проносясь над поверхностью планет на предельно допустимых скоростях, выжимал из боевого флая все возможное и невозможное. Он и представить себе не мог, насколько было скудно и ограничено его восприятие окружающей действительности.

Сейчас же земля впервые не мелькала под ним с умопомрачительной быстротой, а перед глазами не стояли бесконечные столбцы отчетных сообщений о работе бортовых систем или красная пелена запредельных перегрузок.