Михаил Кисличкин - Офицер Империи зла

– Хуже всего, что народ ее понимает – вступиться за мужа это святое. Двое суток прошло, до истечения ее ультиматума осталось двадцать часов. Так что времени у нас немного.

– Чего тебе от меня надо? – спросил Илья, уже догадываясь, каким будет ответ.

– Как ты уже понял, Илья, все мои планы ты поломал, – сказала Ярма. – Я не хотела никакого жесткого противостояния кланов и Матриарха, моя основная претензия к Славе была как раз в том, что она чересчур раскачивала лодку. Сейчас вас со Славей должны были бы всенародно оплакивать, ваших убийц – клан секвойи и его приспешниц, справедливо покарать, уже шло бы обсуждение кандидатур для новых выборов… Ничего не поделаешь, приходится перестраиваться на ходу, сейчас образ Слави-героини не нужен, нужен образ Слави-предательницы. И с этим ты мне поможешь, прежде чем отправиться к ней. Народ должен узнать правду о Славе из уст ее мужа.

– Нет, Ярма. Можешь даже не мечтать, – широко улыбнулся Илья.

– Нет, – плохой ответ, парень, – покачала головой инопланетянка. – Раз так, то слушай альтернативу. Я не буду тебя пытать или делать что-то в этом роде. Просто сейчас сюда войдет Альда из клана ландыша. Она из первой сотни сильнейших няшей Славии. Мы привяжем тебя ремнями к стулу, зафиксируем голову и посадим ее напротив тебя. Можешь попробовать закрыть глаза, это все равно бесполезно, они откроются сами. А затем Альда ультимативным няшем выжжет тебе мозги. После этого ты скажешь на камеру все, что она прикажет, и улетишь к Славе. Конец твой будет печален, Илья. Где-то там, глубоко внутри, ты даже будешь понимать, что мы с тобой сделали. Но никакая Славя тебе уже не будет нужна. Тебе вообще никто в целом мире не будет нужен, кроме Альды. Какое-то время, месяца два или три, ты еще будешь существовать. Будешь лежать бревном или слоняться по углам с глупой улыбкой аутиста на лице, забывая поесть и помыться. Потом ты умрешь от нервного истощения, не выдержав жизни на постоянном эмоциональном пике. Просто захлебнешься в собственных гормонах. Или убьёшь себя сам, среди брошенных жертв няша это самый частый исход.

– Твой конец тоже будет невесел, Ярма, – ровным тоном ответил опцион. – Думаешь, Славя тебе или Альде это простит?

– Не простит. Поэтому я и хочу обойтись без крайних мер, Илья. Я же говорю, ничего личного против вас с ней я не имею и иметь не хочу. То, что я ее предала, еще не значит, что я ее личный враг. Славя, как политик, этот момент прекрасно понимает. Но убитый чужим няшем любимый муж – это уже глубоко личное, она меня за такое из-под земли достанет. Мне этого не надо, Илья. Скажи, что я прикажу, и лети к Славе целенький морально и физически. Она поймет, что у тебя не было выбора, и всем будет хорошо.

– Какие знакомые речи! – весело сказал Илья. – Когда-то ты уже просила меня умолчать перед людьми о няше, уверяя, что всем от этого будет только лучше. В результате я стал предателем, невольно допустив, чтобы Славя незаметно няшила командующего нашей экспедицией. Теперь ты снова предлагаешь мне сделать что-то, от чего всем будет хорошо, и опять я должен предать. Нет, Ярма, никаких сделок с дьяволом. Я ничего не скажу.

– Ты не понимаешь…

– Понимаю. Это ты не понимаешь. Ярма, я уже предал людей и ничего хорошего не заслуживаю. Для меня нет ни прощения, ни смягчающих обстоятельств. Но я, по крайней мере, могу признать свою ошибку и не предавать дважды. Чем ты меня пугаешь? Смертью от неразделенной любви или чем-то вроде того? Да сколько угодно. Плевать я на это хотел.

– Илья, ты не видел заняшенных…

– Зови Альду, посмотрим на них вместе.

– Илья! – повысила голос Ярма. – Одумайся!

– Знаешь, Ярма, – Илья уже не улыбался, а смеялся в голос. – Ты хотя и особистка, а дура.

– Это был твой выбор, – вздохнула инопланетянка. – Мне жаль. – Она распахнула дверь и крикнула в проход: – Альда, Вецея, заходите.

Это могло показаться странным, но Илье было не столько страшно, сколько интересно. Няшить они его собрались, такие деловые девочки. Посмотрим… Тогда, в ресторане, его сильно повело, это он помнил. Да вот только ту аристократку из рода секвойи он скоро забыл и никаких чувств к ней уже не испытывал. Опять же тогда его взяли врасплох. Бить расслабленного и не ожидающего удара человека гораздо проще, чем пытаться ударить сгруппировавшегося и готового к драке бойца. Боксер удержит удар в корпус от противника на ринге лучше, чем неожиданный хук от приятеля при чтении газеты за столиком в кафе. Сдаваться Илья не собирался, он собирался повоевать. Даже глаза открыл сам, с наглой усмешкой уставясь в лицо Альде.