Дроздов Федорович - Самец причесанный

— А что хочешь? — спросила я.

— Овец! — сказала Амага. — Всех, что там есть. Орды пригнали стада, потому что им нужно есть. Если сармы побегут, овец бросят.

— Договорились! — кивнула я.

Амага ощерилась и встала.

— Они не хотели брать меня, тарго! — сказала Игрру. — Сказали: мы слишком молоды! Их надо проучить! Я заберу их овец и стану богатой!

Я только головой покачала: и это ауксилии, которые служат Роме? А если б сармы согласились? Она привела бы их к нам?

— Не беспокойся, трибун! — шепнул Игрр. — Амага не предатель. Просто обидчивая…

В другой раз я бы поспорила, но сейчас было не до того. Центурионы получили указания и разбежались. Когорта снялась и, забирая влево, двинулась к дороге на Малакку. Впереди скакали сармы. Они получили особое задание. Когорта подошла к холму, и я увидела, что Амага справилась. На склоне валялись трупы дозора сарм.

— Они решили, что мы дети, — сказала Амага, подъехав, — поэтому подпустили близко. Мои воины выстрелили с седел. Ни одна не ушла, как ты и велел, тарго!

Велела я, а не Игрр, но спорить не приходилось. Мы поднялись на холм. Малакка лежала как на ладони. Ворота ее пылали. Вокруг роились осаждающие. Вовремя мы!

— Приготовиться! — скомандовала я центурионам. — Амага, вперед!

Игрр повторил приказ, и наши ауксилии вылетели на дорогу. Миновав холм, они рассыпались и поскакали к городу, вопя и размахивая руками. Я не слышала, что они кричат, но надеялась, что то, что выучили. По пути к Малакке Игрр заставлял сарм повторять эти слова. Показывал, как надо кричать и махать руками. «Вы должны выглядеть естественно!» — наставлял он. Я спросила его, откуда он это знает, Игрр ответил, что видел в «кто». Это такой театр, он в нем играл. Я только головой покачала: надо же! Медикус, воин, певец, да еще и актер! И такие люди не нужны в его мире? Пусть присылают к нам!

Сармы у города разглядели и расслышали Амагу и ее воинов. Я увидела, как они, отвернувшись от стен, смотрят на холм. Пора!

— Когорта — вперед!

Запели буцины, ударили тимпаны. Вторая центурия под предводительством Лионы ударила подкованными калигами в мощеное полотно дороги. В бой центурии идут по порядку. Первая осталась в Роме, возглавить атаку выпало второй. Ею командует Лиона. Великая честь и скорая смерть… Я сжала кулаки: помоги нам Богиня-воительница! Взгляд от равнины я не отвела. Если дочери суждено погибнуть, я хочу это видеть.

Голова центурии вышла из-за холма, и я увидела, как колыхнулись полчища сарм. Теперь все зависит от нас. Надо, чтоб было «естественно», как говорит Игрр. Если сармы не поверят, нам несдобровать.

Центурия маршировала красиво, и несмотря на тревогу, сжимавшую мое сердце, я залюбовалась. Занятия не прошли даром. Преторианки ступали в ногу, неся скутум на левом плече, а на правом — пилум. Грозно алели гребни на шлемах (их прикрепляют только перед боем), мерно колыхались ряды, и даже задранные в ожидании боя хвосты девочек одинаково колебались из стороны в сторону. Центурия миновал холм, и Лиона прокричала команду.

— И-и-ах! — ответила сотня голосов.

Центурия перестроилась из походной колонны к бою. Коробка десять на десять воинов, несокрушимый строй пехоты Ромы. Может отразить атаку с любой стороны, по команде закрыться от стрел и дротиков. Коннице с наскоку не взять, требуется долгая осада.

— И-и-ах!

Центурия закрылась щитами и взяла пилумы в правые руки. Теперь только прокричать команду, сотня смертоносных жал устремится во врага. Тонкий наконечник пилума, брошенного сильной рукой, пробивает щит или доспех, валит с ног лошадь… Боевая коробка, не сбавляя темпа, двигалась к Малакке. Так идут в наступление, когда следом за первой центурией идут остальные. Те, что прикроют с тыла и отразят наступление сбоку.

Буцины не переставали выть. Центурия Ириды вышла из-за холма и повторила маневр Лионы, заняв позицию справа от нее. Следующая коробка закрыла проход между ними. Если сармы ворвутся между центуриями, по ним ударят с трех сторон. Четвертая центурия взяла левее. Четыре коробки, расположившись уступами, мерным шагом двигались в сторону сарм, а из-за холма выползала голова пятой.

Орды дрогнули именно в этот миг. Толпа у стен колыхнулась и стала распадаться. Нахлестывая коней, толкаясь и размахивая руками, сармы брызнули от города и помчались, поднимая тучу пыли.

— Так вам, так! — закричала я. Сработало! Пять центурий прогнали три тысячи сарм! Когда это было! Игрр — великий стратег! Вонючки не скоро опомнятся. Мы войдем в Малакку, после чего осаждать ее бесполезно. Пять сотен воинов за высокими стенами отразят и десятитысячную орду. Сармы не вернутся…