Дроздов Федорович - Самец причесанный

— Хвостики не растут спереди, — сказал я. — У нас с тобой сын, любимая! Гай, а не Гайя. Нормальный человеческий мальчик, даже без хвостика.

— Мальчик?!.

Вита разрыдалась. Я смотрел, ничего не понимая.

— Мада говорила… — произнесла она сквозь рыдания. — Она родила трех сыновей, и все умерли. Человеческие мальчики у нол и сарм не выживают.

— Дура она, твоя Мада! — буркнул я, пеленая сына. — Нечего было от родного отца беременеть! Такие дети изначально слабые — близкородственное скрещивание. Но мы ведь с тобой не родственники?

— Да! — согласилась она.

— Мальчик у нас здоровый — сама посмотри! Вес нормальный — где-то десять либр [17] Либра (фунт) — мера массы в Древнем Риме. Равнялась 327,5 грамма. , ногтики на пальчиках имеются, руки-ноги на месте. И орет громко! Легкие сильные.

Она протянула руки, и я вложил в них младенца. Вита прижала его к груди. Ощутив материнское тепло, ребенок затих.

Я укрыл их одеялом и занялся последующими процедурами. Дело шло к концу, когда снаружи раздался топот. В палатку ворвались Валерия с центурионами. За их спинами маячила медикус.

— Стоять! — рявкнул я. — Здесь роженица!

Они замерли у порога.

— Игрр! — умоляюще сказала трибун. — Покажи!

Я оглянулся на Виту. Она кивнула. Я взял Гая, развернул и поднес любопытным.

— Руками не трогать!

Они, не сговариваясь, уставились парню в промежность.

— Это фаллос? — засомневалась одна центурион.

Гай, словно обидевшись, пустил струю. Валерия торопливо сунула под нее ладони и растерла жидкость по щекам. Ее примеру последовали остальные, после чего, толкаясь, выскочили из палатки.

— Мальчик! — донесся до меня восторженный крик — Человек! С фаллосом!

Ответом был дружный рев. Похоже, снаружи ждала когорта. Я пожал плечами и вернулся к Вите.

— Чего это они? — спросил, возвращая Гая. — Мочой мазались…

— Обычай! — засмеялась она. — Первая струя ребенка приносит счастье. А если это мальчик…

Я перенес жену с ребенком на ложе. Спустя короткое время оба спали. Рядом на скамье устроилась Сани. Я не заметил, когда она пробралась в палатку. Сани с благоговением смотрела на малыша. Я поручил ей Виту с Гаем и вышел. У входа топталась дежурная.

— Коня мне! — велел я. — Живо!

Преторианка сорвалась стрелой. А то! Мы сенаторы или куда? Спустя короткое время я трясся в седле по направлению от лагеря. Стоянка Амаги нашлась неподалеку.

— Хо! — воскликнула она. — Ты соскучился по мне, тарго?!

— До слез, — подтвердил я. — Видишь, плачу? Вот что, красавица, есть просьба. Нужно мясо: свежее и много. Взамен обещаю крупы и муки.

— Ты проголодался, тарго?

— У меня радость — сын родился.

— Ух! — обрадовалась Амага. — Мальчик — это хорошо. Он стоит дорого. Девочку могут бесплатно отдать, за мальчика платят золотом. Я дам тебе мяса, тарго! Мои сармы застрелили козу, она молодая и жирная. Мы хотели ее съесть, но раз тебе нужно…

— Я заберу только мякоть, — успокоил я. — Внутренности с костями оставь себе. Сваришь бульон, а в нем — крупу. Будет вкусно.

— Хо! — одобрила Амага.

— Еще дрова…

В лагерь я прискакал, отягощенный мешком с мясом и охапкой хвороста. По возвращении разыскал квестора и сообщил о планируемом мероприятии.

Нонна одобрила. Мне выделили продукты, дали помощниц и снабдили утварью. Я порезал мясо, перемешал его с солью и залил уксусом. Промариноваться не успеет, но это неважно: ароматный уксус придаст шашлыку вкус.

Я развел костер. Помощницы притащили стол с лавками и вымыли их. Возникшая ниоткуда кварта села чистить лук.

— Сани! — удивился я. — Тебе надо лежать!

— Мне лучше! — возразила она. — Госпожа и господин Гай спят, я могу помочь.

Я не стал спорить. Сани кстати — она знает мою кухню. Когда костер прогорел, я соорудил мангал из колышков и двух пилумов, нанизал на вертела мясо, обжал его и водрузил над углями. Вертелов в лагере нашлось мало, зато все большие. Придется печь партиями, готовый шашлык сгружать в миски. На шампурах приятнее, только где их взять? Сани, разболтав тесто, принялась печь лепешки. На запахи подтянулись гости: трибун, центурионы, Лола, квестор — вся королевская рать. Притащилась и медикус, хотя ее я не звал. Выглядела бабушка весьма довольной: первой сообщила такую новость!

Гости расселись по лавкам. Я разлил вино по оловянным чашам и разложил ложки. Есть ими шашлык — дикость, но вилок здесь нет. К вину гости не притронулись. Сидели, глядя, как я ворочаю вертела. Это понятно. Шашлык — это не только еда. Это процесс…