Олег Кербис - Жребий Судьбы

- Стандартный контракт заключается на три года. По истечении срока ты можешь либо демобилизоваться, либо получить повышение и продолжить службу на более выгодных условиях. Тем, кто по завершении срока решает остаться, жалование увеличивают почти вдвое. Кстати, ты в курсе, что всем отслужившим государство оплачивает учебу по любой выбранной гражданской специальности?

- Правительство оплатит мое обучение на пилота? - Глаза Мигеля расширились.

- Разумеется. Все, кто доказал свою преданность Федерации, вправе рассчитывать на поддержку государства. Ну, так что, подписываем контракт?

- Могу я подумать? - спросил Мигель. Уж больно радужно все выглядело по словам этого человека. Надо было взвесить все "за" и "против".

- Конечно, это же серьезное решение! - Сальвадор Рейес кивнул. - Обдумай все хорошенько. У тебя будет на это почти десять минут. А я тем временем улажу все необходимые формальности.

Он подвинул Мигелю стопку листов с договором, поднялся из-за стола и направился к выходу.

- Десять минут?! - воскликнул Мигель. - Сеньор, дайте мне время хотя бы до завтра!

Вербовщик остановился в дверях и смерил его удивленным взглядом.

- До завтра? Извини, Мигель, но это исключено. Завтра ты уже должен быть в строю. На размышления у тебя ровно десять минут и ни секундой больше. Способность быстро принимать решения - одно из важнейших качеств для хорошего солдата.

Сказав это, Рейес покинул кабинет. Оставшись в одиночестве, Бельмонте принялся перебирать многочисленные листы контракта. Текст был очень мелкий, а смысл излагался сухим конторским языком. Во многих местах давались ссылки на какие-то приложения из Устава. За те десять минут, что у него были, Мигель смог лишь пробежать текст глазами, не особо вникая в смысл.

Единственный раздел, на котором он заострил свое внимание, был посвящен окладу. Рядовому каждую неделю шли отчисления в размере ста двадцати кредитов. Жалование увеличивалось за выслугу лет и по мере присвоения очередного звания. Так, сержанту полагался оклад почти двести кредитов, а капитанам сулили более трехсот. Тысяча двести кредитов в месяц! Какие огромные деньги! Далее, правда, мелким шрифтом уточнялось, что значительная часть этой суммы уходит на оплату всех налогов. Кроме того, во время прохождения службы солдат не мог снимать со счета сумму, превышающую сорок процентов его жалования, но это было не важно - на что вообще можно тратить деньги в армии?

Мигель вдруг понял, что деловито листает контракт, уже примеряя условия на себя. Более того, его охватило радостное возбуждение. Ведь если он поступит на службу, ему не нужно будет в течение нескольких лет ходить на учебу, сдавать экзамены, постоянно думая, где найти деньги на оплату жилья и питания. Да о какой учебе вообще может идти речь, если он находится в тюрьме и ему реально грозит перспектива отправиться на рудники в компании самых настоящих уголовников! Лишь эта стопка листов могла послужить для него палочкой-выручалочкой, отказываться от которой в его положении было бы просто глупо!

Когда спустя ровно десять минут Рейес вошел в кабинет, подписанный Мигелем контракт лежал на столе. Быстро пробежав его глазами, вербовщик удовлетворенно кивнул и, сложив бланки, бережно убрал их в свой портфель.

- Могу вас поздравить, рядовой! - торжественно сказал Сальвадор Рейес, протягивая ему руку. - Отныне можете считать себя солдатом Федерации.

- Если так, значит, я могу покинуть тюрьму уже сегодня? - с надеждой спросил Мигель, пожав сухую, горячую ладонь.

- Ты подписал контракт. С этого момента твоя жизнь целиком принадлежит федеральной армии. Согласно Уставу, мы не можем просто так отпустить тебя домой. А в казарме при штабе сейчас нет свободных мест. - Сальвадор Рейес развел руками. - Тебе придется провести здесь еще одну ночь. Понимаю, что это непросто, но постарайся хорошенько выспаться. За тобой прибудут на рассвете. Еще вопросы, рядовой?

- Нет, сеньор! - Бельмонте неумело козырнул, ощущая себя участником какого-то фарса. Однако в серьезных глазах Сальвадора Рейеса, когда тот отдал честь ему в ответ, не было и тени улыбки.

Попрощавшись с капитаном, он вышел из кабинета, и все тот же молодой полицейский проводил его обратно в камеру. Когда за его спиной закрылась стальная решетка, откуда-то из темного угла прозвучал скрежещущий голос:

- Вернулся? А я уж было решил, что тебя выкупили родственники. Что легавым от тебя понадобилось на этот раз?