Анджей Земянский - Автобан нах Познань

– Нет. Мне сделали операцию, после которой это невозможно.

– Не надо спорить, Зося! Мы это исправим в пять минут, как только окажемся в другом времени, – он показал на пачку листков. – Представь себе, у тебя будет ребенок! Два, три, даже десять. Сколько выдержишь. Ты будешь жить среди деревьев. В мире без климатических катаклизмов, без мутантов. Ты будешь богатой, здоровой, будешь обладать властью... Подумай, Зося. Ты станешь настоящим полковником нашего войска. Будешь участвовать в завоевании мира. Ну и дети... ты знаешь, каково это, когда женщина кормит ребенка грудью? Не знаешь, но воображала себе много раз во время бессонных ночей в Ленгли, не так ли? Вагнер, наверное, что-нибудь мог бы тебе об этом рассказать, но он мужчина и не понимает женщин. Поговори лучше с его женой. Спроси ее, какое это удовольствие, когда собираешь ребенка в предшколу. Разве плохо возиться с грилем в саду? И ты откажешься от красоты, власти, счастья – ради удовольствия собирать и разбирать скорострельный карабин с завязанными глазами? Подумай, Зося. Подожди, не торопись. Подумай еще о том, что тебе дали твои любимые Штаты. Они лишили тебя возможности родить детей, а теперь, после того как сработает машина времени, ты исчезнешь. Не будет войны, не будет бомбы Чен, не будет и тебя, моя красивая Сью Кристи-Андерсон. Ты просто не появишься на свет, так же, как и весь наш мир.

Барила щелкнул пальцами. Возникший, как из-под земли, адъютант отодвинул часть стены, показывая клетку с двумя мутантами.

– Выбирай, дорогая, – сказал генерал. – Или они, – он показал пальцем на уродливые лица своих специалистов по дознанию, – или я. И богатство, власть, дети, любящий муж, еда, о которой ты до сих пор не имела понятия, первый класс чистоты, деревья вокруг, великолепный климат... думай, котеночек, думай.

Негритянка заплакала. Вагнер отвел взгляд. Барила, наоборот, буквально впился в женщину глазами.

– Мне нужно выйти, – шепнула американка.

– Это невозможно... Ты отсюда не выйдешь.

– Но мне нужно.

– Ничего страшного. Сначала скажи.

– Господи...

– Ну так что? – Барила снова наполнил рюмку и поставил перед Зосей поднос, на котором были бутерброды с российской икрой. – Уже надумала?

Американка зарыдала, по подбородку у нее потекли слезы. Тогда Барила стал выкладывать перед ней фотографии своих детей. Одну за другой доставал и подносил к ее глазам.

– Семнадцатого октября, – неожиданно крикнула негритянка. – Семнадцатого октября!!! – Она прокричала это так, что, казалось, еще немного, и у нее лопнут голосовые связки.

Засмеявшись, Барила повторил за ней:

– Семнадцатого октября... У ваших инженеров есть чувство юмора. Он взглянул на мутантов, и те, кивнув, подтвердили, что женщина сказала правду.

Тогда Барила ткнул в сторону клетки пальцем и приказал адъютанту:

– Застрели их. Теперь они нам уже не нужны.

После этого он повернулся к Вагнеру.

– Отдаю Зосю под твою опеку, – генерал зевнул. – Ладно, она едет с нами. Позаботься, озолоти и проводи, куда она пожелает. Шестнадцатого октября сбор на Грюнвальдской площади. Я хочу увидеть там весь твой отряд, жен, детей... и что ты там пожелаешь забрать с собой в дорогу через тысячелетия... Господа, – он внимательно посмотрел на Вагнера и Зорга, – на сегодня все. До свидания.

Тотчас после того как они вышли, из кабинета послышались два выстрела из пистолета адъютанта Барилы.

Шестнадцатого октября все было готово. Отряд наемников – люди, гепарды, птицы и тигры – сидел в машинах, расставленных рядами на Грюнвальдской площади. Еще в пределах действия эмиттеров Вогта стояло шестьдесят грузовиков Барилы. Анна болтала со Сью, однако было заметно, что пани Вагнер нервничает. Одетая в короткую рубашку и шорты, на плечах она держала рюкзак, в котором вырезала дыры так, чтобы у сидевшего в нем ребенка ноги были на свободе. На шее висел пистолет-пулемет. Впрочем, макияж Анна наложила весьма тщательно – ресницы, брови, румяна, губная помада, блестки. В общем, домохозяйка была готова к любой неожиданности: либо вступить в бой, либо принять участие в бале при дворе Навуходоносора. Впрочем, ее служанка выглядела еще решительнее. У той было два рюкзака – один сзади, другой спереди. Однако, судя по тому, как она легко двигалась, в рюкзаках, скорее всего, помещались тряпки ее хозяйки. На плечах у женщины висело два карабина «хенклера-коха», а в кобуре у бедра прятался сорок пятого калибра «смит-вессон». Еще она запаслась стилетом, ножом, саперной лопаткой, большим пробковым шлемом и чадрой камуфляжной раскраски. В общем, обе дамы смотрелись идиотками.