Анджей Земянский - Автобан нах Познань

– Йезззз! Итс ривер... (Это река...) Эм ай гоуин крэзиии? ( Я сошла с ума?)

– Нет, ты видишь самую настоящую реку.

– Откуда? – первый шок прошел, и американка снова перешла на польский. – Откуда взялось столько воды в пустыне?

– Не верь глазам своим. Река имеет всего несколько сантиметров глубины. А дно раскрашено так, чтобы возникал надлежащий эффект. – Вагнер слегка улыбнулся. – Потом вода под землей перекачивается обратно и вновь течет мимо города, так, чтобы всем казалось, будто это настоящий Одер...

– Мама моя... это первая река, которую я вижу, – негритянка взглянула на купол из фуллерена, накрывавший весь город, потом опять посмотрела на пальмы. – Где вы раздобыли столько пластиковых деревьев?

– Они не пластиковые. Они настоящие.

– Фак! Как – настоящие? Растут?

– Конечно.

– Боже пресвятой... – она едва не потеряла сознание. – Не может быть на свете такой красоты. А это... – Она показала на ближайшее дерево. – Скажешь еще, что это настоящий банан?

– Да.

Она подошла ближе, протянула к нему руку, но, увидев подходящего сбоку полицейского, отскочила назад.

– Прошу извинить, я только хотела посмотреть, – в испуге крикнула женщина. – Не прикасалась! Клянусь!

Полицейский улыбнулся.

– Похоже, вы во Вроцлаве первый раз?

– Я не прикасалась. Не прикасалась! Вы не можете меня арестовать.

– Успокойтесь.

Сказав это, полицейский хотел отойти, но Вагнер его остановил.

– Она из Соединенных Штатов. Может, дадим ей попробовать один?

Полицейский пожал плечами.

– Какие могут быть разговоры!

Он вынул из кармана блокнотик и, что-то написав на листочке, шлепнул по нему своей печатью.

– Прошу, это разрешение сорвать один банан.

Полицейский протянул негритянке листочек, отдал честь и пошел прочь.

Сью Кристи-Андерсон проглотила слюну. Подозрительно глядя на Вагнера, спросила:

– О чем вы разговаривали?

– Зося, ты можешь сорвать один.

– Настоящий банан?

– Угу.

Она опасливо протянула руку в сторону дерева. Однако никто на это не отреагировал. Вагнер терпеливо ждал, а Зорг развалился на траве и лениво зевал.

– Ну, действуй.

Только теперь она сообразила, что майор не шутит и она в самом деле может сорвать для себя настоящий банан. Проглотив слюну, негритянка взглянула на ближайшую кисть.

– А если они упадут все? Тогда меня арестуют?

– Не глупи, Зося. Ну, давай за работу.

Она все же сделала это! Наверняка вручив Богу свою бессмертную душу. Зорг зевал Пани полковника, казалось, вот-вот хватит удар. Впрочем, она прошла суровую школу и, стараясь сделать вид, что ничего не происходит, храбро укусила банан вместе со шкуркой. Зорг покатился по траве, Вагнер засмеялся.

– Их очищают, глупая Шоколадка. – Майор показал ей, как это делается. – Все, что в середине, съедают, а остальное выкидывают в мусорный ящик.

– Что такое мусорный ящик?

– Ну, ящик, куда... ну... куда складывают мусор.

– А что такое мусор?

– Вот эта штука. Короче, это остатки, части чего-то, которые уже ни на что не годятся

– И что вы делаете с этим мусором? – она бросила на Вагнера мрачный взгляд.

Банан был уже съеден, а шкурку она держала в руке и, похоже, не могла с нею расстаться.

– Не знаю. Куда-то выкидывают. – Майор и в самом деле не имел представления, как работает отдел, наблюдающий за чистотой – Ну, хорошо. Ты можешь взять себе на память, но эта штука очень скоро сгниет.

Он пошел дорожкой вниз по склону. Негритянка следовала за ним, с удивлением разглядывая росшие вдоль дороги пальмы, туи, платаны и кипарисы. Неожиданно она спросила:

– А это что такое?

– Сосенка.

– Что такое «сосенка»?

– Ну, такое дерево. Сосна или лиственница... Черт! Точно не знаю, я ведь не ботаник.

– Ты меня опять обманываешь. Я видела настоящие деревья в музее в Детройте и знаю, что у деревьев должны быть листья!

– А у этих – иголки. Давай двигайся быстрее.

Он последовал дальше, не обращая внимания на очередные восклицания и вопросы полковника.

А потом они сидели в маленькой закусочной на мосту Мира. После того как исчезли машины, мост оказался слишком широким для рикш и пролеток и поэтому по бокам был уставлен столиками. Легкий ветер, генерируемый гигантскими крыльями Монастырского острова, приятно холодил кожу. Тремя столиками далее в бешеном темпе наливались несколько арабов, на время отказавшихся от принципов ислама. Тут же, рядом с ними, какая-то среднего возраста женщина, поедая мороженое, успокаивала своего кокер-спаниеля, вознамерившегося было облаять Зорга. А в остальном вокруг было пусто, сонно и как-то уж очень благополучно. Даже кельнер не заставил себя ждать.