Алексей Трефилов - Шустрый. Рождение воина

Примерно через полчаса мы выдвинулись на улицы. Большинство стражников брать не стал. Во-первых, ростовых щитов на всех не хватало. Во-вторых, людей в здании тоже нужно охранять. Построились этакой коробочкой, в середине я и городской глашатай. Так и пошли – штатный крикун на каждом перекрестке возвещал о том, что город перешел под мою руку. Призывал честных горожан сидеть по домам. Я и арбалетчики отстреливали любого, кто попался на разбое или просто покосился в нашу сторону. Невиновные граждане в такое время по улицам не шатаются, по подвалам прячутся. Сопротивления мы практически не встречали, что неудивительно. Бандитов в городе было мало, они предпочитали резать друг друга, а не нас. Горожане впадали в ступор, увидев организованную военную силу, и сразу же разбегались. Кое-кто орал, что в город вошли войска империи. Мы никого не переубеждали. Тех, кто бежал, не трогали. Сил, чтобы их арестовать, не было. В общем, странное у нас получилось шествие – то стреляли, то подбадривали беглецов свистом. Если бы не бас глашатая, который буквально сшибал с ног, можно было бы наслаждаться прогулкой. Вот у кого голосище так голосище!

Вернулись в управу к обеду – людей нужно покормить, да и устали они: попробуй-ка неподъемные щиты и арбалеты потаскать. После отдыха повторили заход с тем же результатом. Неприятности ожидал ночью – сомнений в том, что они обязательно появятся, не испытывал. Пирог-то жив! К вечеру он подомнет под себя всех, кто выжил, и придет по нашу душу. По крайней мере, я поступил бы именно так. Не нужно было обладать великим умом, чтобы понять, что в городе он – цель номер один. Выбор у него был небольшим: либо бежать и потерять власть, либо убить нас первым. Кто добровольно откажется от власти? Только не он! Вопрос совершенно другой: сумеет ли заставить подельников атаковать укрепленное здание? Все же они не воины.

Несмотря на то что мы бодрствовали всю ночь, никто так и не появился. Причина этого выяснилась достаточно скоро: Пирога зарезали. Кто и почему – слухи умалчивали. Я испытал некоторое облегчение и выгнал стражников на улицу, разбил на пары, проинструктировал успокаивать людей, сам пошел к чиновникам. Прочитал новый контракт и указал им на дверь.

Провел в бешеном режиме три дня: укреплял свои позиции. Беседовал с людьми, в частности с сыночками чиновников, присматривался. Привлек штатного мудреца из лавки советов. Он прочитал все местные городские законы, – те, которые вызывали хотя бы малейшее сомнение в соответствии имперским, я тут же отменил особым указом. Потряс мошну местных богачей и выдал задержанное жалованье. Власть по гражданским вопросам передал новому совету, силовые структуры оставил себе. Создал что-то вроде сил самообороны, объединил мужчин с каждой улицы в дружины и поручил им патрулирование в темное время суток. Те работать по ночам не хотели, но какая-то светлая голова нашла выход. Улицы перегородили рогатками, в переулках поставили высокие заборы. Я тут же закрепил инициативу законодательно, приказал стрелять в тех, кто по крышам и через рогатки лазит. Честный человек так может поступить только в одном случае: если ему нужно к молоденькой подружке пробраться. А это разврат! Заработал кличку Женоненавистник, но от своего не отступил. Настоящей любви заборы не помеха – пусть сватаются, если совсем невтерпеж.

Четвертые сутки я проспал, на пятые ко мне явился неприметный серый человечек и махнул бляхой. Посетитель возвел очи горе́, сложил ручки на брюшке и скучным голосом заявил:

– Император недоволен.

– Да ну! – восхитился я. – Сам и сразу? Лично? А если я сейчас тебе язык отрежу, чтобы ты его имя не трепал? Заметь, как верный вассал, я просто обязан это сделать. Или сначала пытать? Расскажешь мне имя того, кто тебя надоумил?

Глазки Серого метнулись в сторону.

– Я произнес стандартную формулу.

– А я стандартно тебя прикончу – одним больше, одним меньше, какая разница? Я слушаю.

– Некое лицо, а точнее, группа высокопоставленных персон, приближенных к императору, желают получить контроль над Никетом. И не морщитесь так, это не судья Прузант. Мы хотели его использовать, а потом уничтожить. Нам нужен свой человек в качестве барона.

– Так в чем же дело? Я согласен!

Серый вытаращился на меня.

– Ты не понял: абсолютно преданный человек.

– Повторяю: я согласен! Моя преданность в приграничье Империи никаких границ знать не будет, особо в загранице и прилегающих к нам границах соседних городов. Можем обсудить границы моей преданности в денежном эквиваленте?