Евгений Гаркушев - Бунт при Бетельгейзе

Чтобы немного поумерить его пыл, Эдик вложил в руки чернокожего тридцатикилограммовый шар.

— На, будешь отвечать за его сохранность. Пробиваемся к дальним корзинам. Все вместе! Надо завладеть оружием.

Свалка возле оружейной кучи между тем продолжалась. С арены уволакивали всё новых пострадавших. Запасные выбегали на поле и немедленно кидались в бой. Путь к оружейным запасам преграждала толпа жаждущих получить преимущество игроков. С боем команда Эдика пробивалась к дальним корзинам.

Цитрус вдруг увидел, как взвился над ареной стрекозел с планеты Лемони. В руках стрекозел сжимал мяч и крутил продолговатой башкой — выбирал, в какую корзину опустить добычу. При его летных качествах осуществить точное попадание не составляло труда. Цитрус сообразил, что стрекозел серьезный конкурент, схватил за ногу, одного из игроков, пухленького таргарийца — не то чтобы он недолюбливал представителей этой расы, просто таргариец оказался первым, кто попался под механическую руку. Раскрутив парня, — тот при этом отчаянно визжал, — Цитрус швырнул его вверх. Стрекозел от меткого попадания на время забыл, что надо махать крыльями, камнем полетел вниз и шмякнулся о землю. Да еще попал на красную линию и задергался всем телом, как эпилептик во время приступа.

— Держу пари, мы заработали дополнительное очко, — заметил Мучо Чавос. — Возможно, даже не одно.

Команда продолжила движение вперед. Эдик так вошел во вкус, что уже не мог остановиться. В морду одному в синей форме в коричневую клетку, в морду другому в зелено-желтом костюме, в морду третьему в кирпично-красной сверху и лиловой снизу, этому в полосатой — желтой с черным по кумполу! Ой! Цитрус едва успел остановить кулак перед самым лицом Мучо Чавоса. Тот даже заорал от ужаса — ему уже пришлось однажды испытать, на что способна механическая рука «друга юности», и совсем не хотелось снова отправиться в глубокий нокаут.

— Ты что? С ума сошел?!

— Не знаю, что со мной делается, — выкрикнул Цитрус, вращая налитыми кровью глазами и стуча зубами, — я, кажется, себя не контролирую.

— Это всё адреналин, — сообщил вынырнувший откуда-то из общей свалки рангун и попробовал ударить Эдика сведенными в замок лапами по голове, но Цитрус опередил нападающего, влепив железным кулаком в зубы.

— Никогда не болтай попусту! — И пошел крушить всех подряд, уже совсем не разбирая, кого бьет и почему. Слева и справа мелькали цветастые костюмы, полоски и клетки, а он без устали раздавал удары. Едва кулак протеза достигал цели, врезаясь в челюсть, ухо, грудь, живот врага, Цитрус начинал хохотать от счастья, почти задыхаясь от накатывающего на него безудержного веселья. И снова погружался в пучину злого безумия. Где не было почти ничего. Только разноцветный карнавал дерущихся, лица-маски, мелькающие в калейдоскопе фигуры и тени. Казалось, о мячах никто даже не думает. Тут бы уцелеть да положить побольше соперников.

Между тем Цитрус превратился в настоящую угрозу для всех остальных игроков. От него разбегались в стороны. С верхних трибун отлично было видно, как, врезаясь в толпу, он проделывает в ней натуральную борозду, потом делит ее надвое, и, обогнув по дуге, снова бросается в бой. В его движениях, которые казались на арене беспорядочными, сверху прослеживался четкий рисунок. Вскоре он привлек всеобщее внимание и даже снискал славу, ему скандировали, кричали слова поддержки. У Эдика появились все шансы стать игроком года, выступить перед миллионами и произнести проникновенную речь, во время которой он непременно должен будет сообщить, кому он обязан своей победой.

Матч закончился неожиданно. Прозвучала финальная сирена, и бойцы, как по команде, прекратили мутузить друг дружку. Эдик обнаружил себя стоящим в центре груды игроков, из которых он вышиб дух. Все они лежали в раскоряченных позах с застывшим на лицах выражением боли и страдания. Глядя на поверженных противников, Цитрус ощутил, как зашевелилась совесть. Всё же действовал он не совсем честно, используя мощь механического протеза. Впрочем, во время матча он заметил у одного из рангунов шипастый кастет, которым тот с удовольствием орудовал, пока не получил от Эдика мощный заряд электрошокера в поясницу. Да и сабли с клюшками мало уступали ударной мощи механической руки…

Мучо успел положить свой мяч в корзину, а Дылда свой потерял. Как это случилось, не заметил ни он сам, ни кто-то другой — даже тренер.

— Может, ты его проглотил? — поинтересовался Цитрус раздраженно. — Нет, ну куда можно деть такую болванку?