Три последних ряда оказались свободными. Там, ближе к двигателям и туалетам, пассажиры обычно сидеть не хотят, при неполной загрузке самолёта пересаживаясь на другие места.
Во втором от хвоста ряду вольготно расположился единственный пассажир – рано постаревший мужчина с каким-то словно сжатым лицом землистого цвета и нездорово выглядевшими короткими волосами на маленькой голове, Известное дело, в местах заключения лишнего здоровья не наберёшься. Ширпотребовский костюмчик, белоснежная рубаха, расстёгнутая почти до пупа, и тяжеленная золотая цепура с распятием. С «гимнастом», как говаривают в определённых кругах. На двух откинутых столиках стояли две пустые бутылки из-под шампанского и чашка с чёрной икрой, больше никакой закуски не было.
Вряд ли это вор в законе. Их реально мало, и настолько вызывающе они себя вести не будут. Занятный персонаж, определенно не вор в законе, да и на положенца-смотрящего вряд ли потянет, фактура не та. Положенец, он кто – начальник криминального участка, особый человек, который должен представлять в конкретном месте интересы «законников» и следить, чтобы территориальные коммерсанты и бандиты исправно отчисляли деньги в общак. А этот персонаж больше похож на бывалого блатняка из пристяжи реальных криминальных авторитетов. Инструкторы «Экстры» подробно растолковывали об иерархии и прочих особенностях организации криминального мира – насущная необходимость для успешного выполнения служебных заданий.
Он и курил, подлец. В данный момент времени этот весьма примечательный человек не затягивался, но его сигарета демонстративно выпускала в искусственную атмосферу салона струйку вонючего дыма. Рядом гордо лежала красная пачка с надписью «Мальборо». Смотрите, мол, мне всё можно, вообще всё! Однако маленькие цепкие глаза, привыкшие коротко и ясно отдавать команды подчинённым, сейчас были несколько растеряны. Не своя хавира, не его это атмосфера, не понимает он её. Здесь гораздо шумней и воняет туалетом, но теперь это его временная зона, никто не подсядет. Тут тесно даже при пустом ряде кресел, а мимо постоянно снуют озабоченные хмурые люди, не по статусу высокие, опасно нависающие… Вот так, ещё и ботва шастает. Не помогает даже показная распонтовка – спинки кресел ряда, что перед ним, стоят вертикально, глухим тюремным забором, и никто не видит, как он здесь старательно жрёт чёрную икру, которую в этом мире могут себе позволить лишь немногие, и как залпом пьёт из обычного стакана дорогущее шампанское.
На меня уголовник глянул лишь мельком, без оценки. Уголовнику со стажем за время полёта всё надоело, он, как и остальные пассажиры, смертельно устал, и просто хотел как можно раньше оказаться в Домодедово.
– Зая, кудряшки поверни сюда! – громко крикнул он стюардессе, привставая и взмахивая десятидолларовой бумажкой. – Хлебца мне доставь, чёрного!
Туалеты были заняты, пришлось ждать рядом, стараясь не дышать глубоко. В закутке тоже курили, парочка мужиков устроилась прямо возле кабинок. Заодно эти двое пили тёплую водку из горла большой угловатой бутылки. Ну а что, заплатили девочкам, те глазки и прикрыли…
В толчке, другого слова не подберу, было ещё хуже, к тесноте добавилась хорошо видимая мерзкая грязь. Крышки отваливались, бумажных полотенец не было, вода текла еле-еле. С ненавистью заглянув в мутное зеркало, я сам себе посмотрел в глаза. Они у меня бесцветные, говорят, что радужка излишне светлая, поэтому многие находят мой взгляд пугающим, безжизненным. Глаза были явно недовольны. Что ж тут поделать, терпите, родные… Несколько раз пригладил мокрой рукой серый ёжик, энергично потряс головой, брезгливо открыл мизинцем дверь и вышел. И тут же услышал грубый голос уголовника.
– Чего-о? Рот закрой, морковка! Холодное неси, без балды, тёплое я тебе на башку вылью, кукла!
Отведя душу, мужчина, спокойно достав из внутреннего кармана пиджака нож с длинным клинком и наборной ручкой, принялся неспешно нарезать тонкие ломтики чёрного хлеба на ещё более мелкие кусочки. Рядом демонстративно выложена пачка долларов – рассчитываться будет. Глазам не могу поверить, ему ещё и «холодняк» разрешили на борт протащить, немыслимо! Прав Кромвель, такую Россию сложно исправить. Момент упущен. Да и исправлять никто не будет.
Отчаянно захотелось с короткого замаха вставить правой в эту рожу сжатый добела кулак с набитыми на макиварах косточками и сразу продолжить работу серией на убой, чтобы уже через секунды скотина перестала дышать – я это умею. Надо будет накрыть обмякшее тело уголовника тощим синим одеяльцем и сунуть все эти доллары стюардессам в лапу, чтобы отвели глаза до высадки. И ведь согласятся! Хотя нет, не прокатит. К ЧП со смотрящим они прикасаться не захотят. Это мне неизвестно, как выглядит пахан, крышующий Домодедовский район. Они многих в лицо знают, и хорошо представляют, какими последствиями подобное ЧП может обернуться.
Читать дальше