Андрей Белоус - Гастроль в мертвый сезон. Книга вторая. Стреляющие горы

От автобуса к ней на помощь бросилось еще несколько девушек, заслонив от Санчес поверженного ею великана. Но самый большой шок Мартинес испытала, когда увидела группу людей, успевших выйти из-за автобуса следом. Потому как большую часть из них составляли женщины и дети. Ребятишки неуверенно топтались на месте, в то время как матери пытались отгородить их собственными телами от позиции, с которой раздались выстрелы.

Руки Мартины безвольно опустились, и автомат выскользнул из непослушных пальцев. Ища поддержки, она оглянулась на своих боевых товарищей, но наткнулась на стену непонимающих и удивленных взглядов. Только тогда осознав всю величину допущенной ошибки, Санчес покачнулась на внезапно ослабевших ногах, как подкошенная рухнув на колени. И словно пытаясь скрыться от направленной на нее волны всеобщего осужденья, накрыв голову руками, тонко по-бабьи завыла.

Глава

I

Ночь в пустыне – это не просто время суток. Складывается впечатленье, что чернильная глубина небес, перемешавшись с бескрайними песчаными просторами, образовали новый мир, неведомый разуму простого человека. Самое сложное в этой непроглядной тьме – утихомирить внутреннее беспокойство, навеянное царящей в ночи тишиной, столь непривычной для жителя современного мира. Но стоит, преодолев внутренние противоречия, слиться с окружающей действительностью, как ночная тьма раскрывается с самой неожиданной стороны. И адаптировавшись к царящей вокруг звенящей тишине, слух становится способен различить целую гамму самых разнообразных звуков. Поэтому, чтобы не выпадать из общего фона, заставляю себя дышать глубоко и ровно, имитируя состояние глубокого сна.

Учитывая, что после той нагрузки, что довелось перенести за последнее время, сложно ожидать от меня чего-то иного. Последние сутки наш отряд двигался практически безостановочно. А принимая во внимание пересеченный рельеф местности, и количество навешанного на меня груза, удивительно, что мне удалось преодолеть весь путь самостоятельно. На коротких стоянках, когда остальные члены отряда имели возможность полноценно отдохнуть, я не мог себе позволить даже присесть. Выискивая место, где можно прислониться таким образом, чтобы навьюченное на меня барахло не так давило на стертые в кровь плечи.

Иначе подняться самому, можно было не рассчитывать. А под перекрестьем неприветливых взглядов, просить помощи даже в голову не приходило. И теперь подобная тактика приносила вполне ожидаемый результат. Стоило прилечь и блаженно вытянуть изможденные дневным переходом ноги, как их мышцы сводило сильнейшим приступом судороги. Преодолеть которую стоило немалых трудов, вопреки природным рефлексам заставляя расслабить напряженные до конвульсий конечности. Но когда удалось справиться с внутренними рефлексами, по телу разливалась приятная истома, позволявшая как никогда остро ощутить величину выпавшего на мою долю везения.

Ведь, несмотря на все свалившиеся испытания, я до сих пор жив, что уже само по себе являлось высшим наслаждением. Я и раньше никогда не разделял суицидальных наклонностей в любом их проявлении. Жизнь дается лишь раз, и второй попытки переписать линию судьбы нам не дано. Но во всей полноте ощутить ценность выпавшего на твою долю счастья бытия, дано лишь оказавшись на самом краю. Произошедшие события на сторожевой башне, до сих пор продолжали оставаться для меня полной загадкой. Готовый броситься в свою последнюю схватку, я ожидал чего угодно, но только не предложения вступить в ряды террористов.

Каковы были истинные мотивы Аслан-Бека, на правах командира сделавшего столь неожиданное предложение, предстояло еще разобраться. Ну, конечно, если не “встану на лыжи” раньше, для чего я собственно и дал согласие присоединиться к отряду. Но пока о побеге нечего даже и думать. По крайней мере, на этот счет Аслан-Бек высказался предельно категорично. Если за неподчинение, он пригрозил попросту пристрелить на месте, то в случае попытки “сделать ноги” обещал долгую и мучительную смерть. Поэтому действовать следовало наверняка, в ожидании подходящего момента постаравшись собрать как можно больше полезной информации.

– Что не спишь, Ваня? – вдруг раздался из темноты хриплый голос Аслан-Бека.

Непонятно, чему я поразился больше. Тому, как тихо ему удается передвигаться, или как он вообще понял, что я не сплю. Однако, стараясь никак не выдать своего удивления, я как можно небрежней ответил: