Андрей Буянов - Сорняк

– А кто? – протянули оба охотника, уставившись на него глазами «не пуганых бельков».

– Вы сами, кто же ещё… – Миша пожал плечами, откусывая от своего куска и делая совершенно невинное выражение лица. – Я с кожей возиться не умею. А у вас у обоих есть жены, которые могут вам по такой рубахе сшить. А вы уж потом сами толстой кожи на неё набьёте…

При виде их лиц, на которых отразилась мучительная работа мысли, он усмехнулся. А что они, собственно, хотели? Что он тут им будет на всех горбатиться в одиночку, а они потом будут няшки сгребать обеими руками? Ага, разбежались, может, с железом Миша и поработает за всех, пока. Но вот с кожей пусть возятся сами. Ибо они, конечно, ещё не очень знают, как на шею садиться, но и знание такое им получать нефиг.

– А летом посмотрим. Если будет вдоволь дерева и угля, может, и сделаем вам железные рубашки. А может, и не только их…

Миша глотнул из кувшина холодного и жидкого бобового пива. Раньше он его не пил – брезговал. В особенности – после того, как понаблюдал за его приготовлением в исполнении жены Койта и ещё двух старух. Те пережевывали сырые бобовые зерна и сплёвывали получившуюся кашицу в большие глиняные горшки. Потом это всё заливалось водой и ставилось в тёмное, но не холодное место. То есть в дом Койта. Где пиво, собственно, и дозревало в тепле на протяжении нескольких недель. Затем его процеживали, ставили на слабый огонь, не доводя до кипения, добавляли травки и кислые ягоды, разбавляли водой. Собственно, вот и вся готовка.

Холодное пиво хранилось со всеми припасами и доставалось по какому-либо поводу. Или когда начинало портиться, чтобы употребить его, пока продукт не пропал. Градусов в нём было мало, да и вкус имело несколько сомнительный, но всё же не вода. А что? Волосы они прокисшей мочой моют? Моют. Тогда почему бы пиво со слюнями не попить? Тем более что в нём вроде даже подобие термообработки присутствует!

Лето, лето… До него ещё надо дожить. А кому оставшуюся чешую для панциря набивать?

– Тьфу ты, блин, – Мишка с чувством выматерился, – придумали мне тут, блин, задачку…

Мишка смеялся, хохотал, просто ржал в голос и ничего не мог с собой поделать. Вчера он не знал, кому сделать ещё один панцирь из остатков чешуи, и поэтому решил для себя, что сделает его тому, кто первым принесёт ему готовую кожаную основу. А что сегодня? Сегодня ему её приносят, причём все охотники одновременно. И что теперь делать, железа-то всё равно хватит только на одну?

Охотники его веселья явно не понимали, но и возмущаться никто не спешил. Они, возможно, и сами не подозревали, что так получится. Они, но не их жёны, которые, судя по характерным приметам, очень активно консультировались с Туей. Забавно, Миша усмехнулся, но уже про себя. А может, они все вместе ночью их и шили… Однако такая круговая порука подсказала ему интересный выход. Миша улыбнулся, искренне, широко.

– Я не могу выбрать кого-то… Поэтому я сделаю железную рубашку для Койта, – раздался дружный выдох. – Пусть он решает отдать её кому-то или, – тут он не выдержал и прыснул, сдерживая рвущийся наружу смех: – Или носить самому.

Охотники заулыбались. Вчера все её надевали, некоторые по несколько раз и теперь прекрасно знали, что «железная рубаха» – штука довольно тяжёлая. Другое дело, что для настоящего охотника, способного бежать по степи с тушей небольшого оленя на плече от восхода и до того момента, когда Отец Солнце замирает в высоте, посылая на землю полуденный жар, для такого охотника этот вес не такая уж и большая помеха. Ещё бы, шкура-то своя дорога каждому. А Койт… Он старый и мудрый, но уже не охотник и не воин, ему такая тяжесть не по силам, он её отдаст. Кому? Этого никто не знает, пока сам Койт не решит.

– А на те, что останутся, – продолжил Миша, – мы нашьем толстой кожи. Так что рубашки из толстой кожи достанутся всем.

Народ покивал, но восторгов такое предложение ни у кого не вызвало. Что кожа? Кожа – дело обычное, хотя такого никто из саотов раньше не делал. Не думали даже, что так можно. Да и драться ходили редко. С окрестными родами они всегда жили в мире, а в такой набег, какой был во время большого торга, ходили редко и никогда на такое большое племя, как Волки. Но… Мишка буквально чувствовал, что что-то изменилось. Не просто же так Волки откочевали с севера на земли местных родов всем племенем. Ещё Куницы с Выдрами оказываются на ножах, что, судя по всему, тоже приведет к немаленькой крови. Что за этим всем стоит, он не знал, но догадывался, что в это лето им всем придётся с ним столкнуться…