В этом плане брать Москву надо обязательно, вот только город хорошо укреплен, а неудачный штурм может перетянуть некоторых ненадежных союзников на сторону династии Шуйских. Дмитрий уже отдал приказ рыть три подкопа для подрыва стен. Но это потребует много времени, да и будет ли толк от подрыва? Самое главное — обезвредить самого царя Василия, который есть символ сопротивления и глава династии. Тут следует быть хитрым, придумать что-нибудь коварное, действенное.
Взгляд Лжедмитрия упал на большой, выполненный яркими масляными красками портрет Марии Мнишек. Гордая и красивая полячка. Высокая, стройная молодая дама с необычайно волевым и повелительным взглядом. Сейчас она беременна, носит наследника под сердцем. Ее Лжедмитрий отослал в более удобное и безопасное для родов место. А у самого другие крали имеются. Самозванец вспомнил немецкую красавицу Елизавету. Хоть и дочь Германии, но по-русски говорит очень чисто, без акцента. Ее красота особая, представительная и хищная. Такая и святого с ума сведет, и хитрого мошенника на крюк подцепит. Настоящий дьявол в юбке и при этом отлично фехтует. А что, если попробовать ее…
Лжедмитрий обратился к Лисовскому:
— Ты знаешь Елизавету, как тебе она?
Пан-воевода надул щеки:
— Женщина, которую нельзя забыть! Красота и сила!
Царь-самозванец воровато оглянулся и уже намного тише, словно их могли подслушивать, спросил Лисовского:
— Думаю, она сможет сыграть роль лазутчицы и внедриться к царьку Шуйскому.
Пан-воевода тяжело вздохнул. Он вспомнил горячие поцелуи Елизаветы. Она была и его любовницей. Действительно, такая дама способна на многое. Только не хочется отпускать красавицу из войска. Лисовский рефлекторно подтянул живот и сказал:
— Шпионить — не женское дело.
Лжедмитрий не согласился:
— А, по-моему, из Елизаветы получится отличный шпион! Ее оружие — очарование и страстный ум!
Пан попытался возразить опять:
— Ее к боярскому царю близко не подпустят! Василий уже не молод и не станет волочиться за юбками…
Самозваный царь, хитро прищурив брови, прошептал:
— Я вот одну хитрость придумал, чтобы их вместе с Шуйским свести…
Лисовский набычился и наклонил голову. Лжедмитрий зашептал на ухо. Пан-воевода некоторое время слушал напряженно, затем его полное лицо расплылась в довольной ухмылке. Вельможа-поляк сказал:
— Это может сработать!
Царь-самозванец игриво погрозил Лисовскому пальцем:
— Только об этом молчок, никому!
Лисовский с улыбкой воскликнул:
— Молчу! Молчу…
И уже безо всякой иронии добавил.
— Буду нем как рыба, Ваше царское величество.
Сама Елизавета в это время упражнялась в фехтовальном зале. В войске у царька собрались наемники со всей Европы. Одних привлекали легенды и байки о неисчислимых русских богатствах, другие сделали войну образом жизни и дико скучали без возможности подраться. Король Франции Генрих Наварский отправил в Россию полк добровольцев. Три тысячи французских бойцов прославились любовью к обильной жратве и пьянству, но до обидного мало совершили подвигов. Тем не менее, самой сильной традиционно считалась французская фехтовальная школа, и Елизавета упражнялась именно в ней.
Красивая, с белыми кудрями девушка внешне казалась вполне обычной дамой — домашней и покладистой, совсем не похожей на дьявола во плоти.
На тренировке она улыбалась и ловко вертелась, постукивая сапожками. На ней был костюм драгунского офицера, а шпага в руках ее двигалась словно дирижерская палочка. Высокая, но очень гибкая и быстрая Елизавета то и дело уклонялась от шпаги де Виттера и время от времени доставала его острием своей шпаги в грудь. От серьезных ранений барона спасала пробковая насадка. Де Виттер считался неплохим фехтовальщиком, но Елизавета была слишком гибка, молода и искусна для барона. Сражалась она своеобразно: сокращала расстояние, раскачивая корпус, а сложные движения ее шпаги крайне сложно было предугадать и парировать.
Барон сильно вспотел и запросил пощады:
— Сдаюсь, миледи! Вы само совершенство!
Елизавета небрежно тряхнула кудряшками и ответила:
— Твой комплемент банален… Лучше драться с графом де Лафетом. Он один из самых лучших фехтовальщиков Франции и даже тренировал самого дофина.
Барон де Виттер с ухмылкой заметил:
— Уместнее поручит тренировку наследника престола не ему, а тебе!
Смазливое личико Елизаветы из наивного приобрело лукавое выражение. Она довольно произнесла:
Читать дальше