Валерий Большаков - Танкист №1. Бей фашистов!

«Привет из лесу!

Здравствуйте, мама, Нина, Люба, бабушка, Толя, Тая, возможно, Леня (если не уехал)!

Сообщаю, что жив, здоров и невредим, чего и вам желаю.

Пишу письмо в лесу, около землянки. Уже темнеет. Сегодня получили подарки от москвичей… Мы защищаем подступы к Москве.

Вы уже, наверное, знаете из газет о нашей части, и в частности обо мне. Мама, Нина, возможно, вы и отвечали на мое письмо, которое я писал в лесу под Орлом, но я его не получил, так как вскоре мне пришлось сменить место. Я один ехал на своем танке, отдельно от части. Был в Москве, смотрел улицы, дома и опять – на фронт. В части меня хорошо встретили и представили к правительственной награде.

Поздравляю вас с праздником 24-й годовщины Октября. Мы его справляем у костра, выпили по сто согревающих граммов и беседуем, а на рассвете – в бой…

6.11.41 г.»

Дебальцево, Южный фронт. 28 сентября 1941 года [5]

Командир танковой роты, сонно моргая от недосыпу, тыкал сучковатым пальцем в карту, расстеленную прямо на броне танка, и бубнил:

– Вчера наша 9-я армия и Таганрогский боевой участок в составе трех дивизий нанесли контрудар и потеснили передовые части противника, где на десять, где на все пятнадцать километров…

Зенков, командир «КВ», крякнул довольно.

– Зря крякаете, товарищ Зенков, – пробурчал комроты. – Подходят главные силы 1-й немецкой танковой армии Клейста, и Ставка приказала нам отступить на рубеж Красный Лиман – Дебальцево. Ох, чуть не забыл… Лейтенант Лавриненко!

Поводив глазами, он глянул на Гешу:

– Вижу… Вы ж с 15-й танковой дивизии?

Репнин механически кивнул, не слишком вникая в суть.

– Вашему взводу, товарищ Лавриненко, приказано грузиться и отправляться под Москву, а то вы задержались тут не по делу… Из личного состава 15-й и 20-й танковых дивизий формируется 4-я танковая бригада. Командовать ею будет полковник Катуков. Собирайтесь, документы получите у начштаба.

– Есть!

Геша не знал, где тут штаб, но ноги сами повели его. Остановившись возле землянки, на сруб которой был приделан большой осколок зеркала (видать, тут было место для бритья), Репнин поглядел на свое отражение.

Да, на него смотрел Дмитрий Федорович Лавриненко, танковый ас. За два с лишним месяца боев Дмитрий Федорович поучаствовал в двадцати восьми схватках, уничтожив пятьдесят два немецких танка!

Его не призывали на фронт, Дмитрий Федорович сам пошел в армию, добровольцем, еще в 34-м. Почему? Видать, было что-то изначально заложено в его характере, что-то боевое, воинское.

Ведь начинал Лавриненко как учитель в школе, и у него это очень хорошо получалось. Почему же он променял сугубо мирную профессию на другую – Родину защищать? Может, как раз в этих двух словах и кроется ответ?

В 38-м Дмитрий Федорович окончил Ульяновское бронетанковое училище. Науки постигал легко – учитель все-таки! Вот там-то, в Ульяновске, и проявилась истинная натура Лавриненко – из всех видов оружия он стрелял на «отлично». Его звали «Снайперский глаз».

В 39-м Дмитрий Федорович участвовал в освободительном походе на Западную Украину, в 40-м – на Бессарабию. В Станиславе познакомился с хорошей девочкой Ниной, на которой и женился летом 41-го.

Командир взвода танков «БТ-7» Лавриненко отступал с боями вместе с остальной 15-й танковой дивизией, пока та не растаяла вовсе в Уманском котле.

«БТ-7» очень маневренные, но с хлипкой броней. Другое дело – «Т-34». Когда лейтенанта Лавриненко назначили командиром танкового взвода «тридцатьчетверок», Дмитрий Федорович сказал: «Ну, теперь я с Гитлером рассчитаюсь!»

Репнин криво усмехнулся. Дмитрий Федорович!

Ныне это ты и есть, Геннадий Эдуардович!

Забудь про капитанские погоны, про «Т-72Б». 41-й год на дворе.

Война идет!

Опять-таки, Лавриненко сейчас сколько? Он в 1914-м родился… Господи, ему двадцать семь всего! Он на пятнадцать лет тебя младше, то бишь моложе, товарищ Репнин! И волосы густые…

Геша насупился. Кто он? Лавриненко? А нету больше Дмитрия Федоровича! И Гешки тоже нету! Есть человек с телом Лавриненко, а личность у него твоя! Душа, так сказать. Переселилась. Через время.

Хоть садись и роман про «попаданцев» пиши.

Тема модная и понятная – ужас как хочется переиграть старые сражения, вернуть отнятое либералами и т. д., и т. п.

Но Геннадий никогда не читал подобные опусы. Смысл?

Историю-то не изменить, что было – было. Это учебники можно переписать, низведя освободителей в «оккупанты», а немецких холуев возвышая до героев.