Александр Зорич - Стальные грозы

Лучшую кандидатуру и представить себе было трудно! В отличие от Растова, который всю войну прокомандовал ротой и о штабной работе на уровне батальона имел достаточно смутное представление, Валера Загорянин только что покинул стены ВКАСВ – Высшей Командной Академии Сухопутных Войск.

Вместо того чтобы – как Растова и сотни других танкистов – готовить Валеру к мясорубкам победных десантов, его в апреле выдернули из рядов действующей армии с должности замкомроты и отправили на трехмесячные курсы при ВКАСВ.

Но война с клонами оказалась короче курсов. Загорянин окончил их только через две недели после легендарного десанта на Паркиду…

В Высшей Командной Академии Загорянин приобрел хроническую непроницаемость и несчитываемость лицевых мышц и некоторую, всегда располагающую к себе дам, столичную осанистость. И вообще стал повышенно державным и чуточку скованным…

А ведь Растов еще помнил, как в казарме, в Харькове, однокашники за глаза обзывали Загорянина «Любимкин». Потому что частенько слышали, как он разговаривает со своей девушкой (или, может, тут должно быть множественное число?), активно привлекая, как сказали бы в ГАБ, «эмоциональный фактор».

И вот теперь они – Растов с Загоряниным – держат под своей рукой огромное хозяйство реорганизованного и пополненного первого батальона!

У них двадцать два танка «Т-14», четырнадцать плавающих «ПТ-50», шесть командирских «К-20», мобильнопехотная рота на «Т-14Б», а также восемь зениток «Протазан» и восемь зенитно-ракетных комплексов «Вспышка-С». А еще целая колонна разномастных бронемашин обеспечения, в которых Растов в отличие от Загорянина немного путался.

Попробуй запомни, что вот эта бронекоробка на восьми колесах несет аппаратуру радиотехнической разведки «Повестка-5», а такая же точно коробка с двумя неприметными рогульками в кормовой части – антенная машина радиорелейной связи «Аллюр-16»!

Причем всей этой спецтехники на батальон выдано полтора лишних комплекта сверх штата, чтобы имитировать работу двух фальшивых батальонных КП!

А все потому, что опыт недельных боев за Синандж показал: чоруги в отличие от хаотических и бесшабашных ягну очень быстро «выкупают» человеческие оргструктуры и сразу же начинают зачищать их командные инстанции с методичностью роботов.

Собственно, предыдущий батальонный штаб чоруги уничтожили в почти полном составе. С ним погиб смертью храбрых и подполковник Зуев…

Весь штабной комсостав батальона, кроме Валеры Загорянина, был для Растова новым.

Но вот экипаж свой – неразлучную троицу Игневич – Кобылин – Помор – Растов притащил в танковый взвод роты управления за собой, чтоб были поближе. Это обстоятельство внушало ему чувство уверенности. Ведь новый экипаж – это как новая кожа. Чтобы привыкнуть – нужны годы, да и то не факт, что получится…

Правда, Растов, как комбат, должен был в бою находиться в командно-штабной машине «К-20» и именно оттуда руководить действиями вверенных ему подразделений. Соответственно, его экипажу предстояло некоторое время сидеть без отца-командира на борту танка «Т-14» со специальным комбатовским номером «555», «три пятерки».

Однако все сказанное относилось к тому случаю, если бы их батальон воевал в более-менее штатных условиях, а не вываливался прямиком в сердце чоругского муравейника. Но в том десанте по совместному велению Кунгурова и Бондаровича истинный штаб батальона засунули в одну-единственную «К-20», где предстояло безвылазно сидеть Загорянину. Растов же имел право в любой миг перескочить из своей командно-штабной машины в сопровождающие его «три пятерки» (они же «Динго Второй» или просто «Динго»), чтобы раствориться среди таких же точно «Т-14» первой роты. К слову, ею теперь руководил герой операции «Метель», душка Лунин.

– Что-то меня штилит, – простонал Игневич.

За «штилит» Растов был готов мичмана прибить. Он уже выучил, что глагол этот является синонимом слова «тошнит» с дополнительным смысловым слоем «вызывает недоумение». Но сейчас Растов был вынужден признать: пребывание на борту Х-крейсера наилучшим образом описывается этим низкопробным жаргонным словцом.

Все дело в том, что чудо-корабль, к созданию которого были причастны и его отец, и младший брат Иннокентий, в отличие от обычного звездолета умел стабилизироваться в граничном слое Х-матрицы. В этом донельзя странном закуте мироздания материя подвергалась самым необычным воздействиям. И материя головного мозга не была исключением… В ней наступал полный штиль .