Александр Зорич - Стальные грозы

Человеку из плоти и крови, человеку усталому, человеку Растову оглядываться на «фрагмент четыре» совершенно не хотелось.

Но командиру Растову оглянуться пришлось.

Долг велел.

Мало ли что там?..

Итак, вот он – их удивительный трофей.

Белая громадина с черными подпалинами… Она же «фрагмент четыре»… Она же корма чоругского наукограда.

«Хороша, чертовка! Стоило стараться. Согласен с Александрой».

Объять ее взглядом, охватить мыслью было нелегко.

Где-то теплился пожар. Из-под оторванного листа обшивки текла красно-коричневая маслянистая жидкость. Из разрушенного фурмикария разбегались чоругские муравьишки размером с кабана…

Но за всеми этими малосущественными деталями землянин Растов, восхищенный четвертого ранга, прозревал новую реальность. Прозревал знание, которое еще не раз поможет России в борьбе за достойное место в Галактике.

– А где остальные куски? – спросил Кобылин. – Наукограда, в смысле? И где наш «Тацит», кстати?!

Растов пояснил.

«Тацит», который перенес их сюда, сразу же улетел через Х-матрицу обратно. Он должен был накрыть лямбда-сферой и эвакуировать с планеты Арсенал основные силы их батальона. Но из-за особенностей переноса личного состава и матчасти внешним объемом лямбда-сферы их вывозили не сюда, на глиняные такыры Ишкаты, а на специально подготовленный гелевый космодром лунного Марсопорта.

Что же касается широкой центральной части наукограда («фрагменты» № 2 и № 3), а также его носа («фрагмент один»), то их похищением занимались другие корабли. Тащили они их тоже сюда, на Ишкату, но на другие площадки…

Меж тем продолжался исход победителей из наукограда.

Вот выехал на песок танк Лунина.

А вот вышел пешкодралом экипаж Осокина. Сам Осокин ковылял, опираясь на своего мехвода. Ранение в ногу.

Следом за Осокиным вышел… да-да, майор Афанасий «Гм-гм» Илютин и его осназовцы. Про таких в академии говорили «подорванный». А потом добавляли – «в хорошем смысле».

Вид у осназовцев Илютина был хищный и молодцеватый – энергичные движения, напористые жесты…

Казалось, эти парни совсем не устали.

И ни капельки не замумукались.

«И где их только таких набирают? Выносливость, как у диких малоросских буйволов», – уже в который раз удивился Растов.

– Ну что же… гм-гм… Растов, – удовлетворенно сказал Илютин майору, приблизившись на расстояние рукопожатия. – Показали мы с тобой ракам зумба-фитнес?!

– Что?

– Зумба-фитнес. Ну, дисциплина такая физическая. Как бы танцы… Но и гимнастика заодно… У меня жена инструктором по этому самому… гм-гм… работает.

– А-а… Ну показали, да. Пришлось.

– А им уже и пирожки… гм-гм… везут!

– Что? – во второй раз переспросил Растов.

Он чувствовал себя до крайности неловко: и острота ума, и реакция, и чувство юмора – все это куда-то подевалось.

Исчезло.

Он, здоровенный и еще не старый мужик, словно бы неумолимо превращался с каждой минутой в сжираемого Альцгеймером столетнего пенсионера.

«Это все из-за усталости. Она как радиация. Накопилась, гадина».

– Пирожки для… гм-гм… чоругов! – охотно пояснил Илютин, указывая на несколько грузовиков, которые приближались откуда-то с юга. – Для тех чоругских ученых, которые внутри нашего фрагмента затаились.

– Зачем еще?

– Их без пирожков хрен… гм-гм… наружу выманишь. У них по ихнему… гм-гм… рачьему этикету когда кто-то сдается в плен, тот, кому он сдается, должен пленному предоставить ритуальное… гм-гм… угощение.

– Хм.

– Раки иначе не могут сдаться… Могут только… гм-гм… самоубийством… того.

– А что за пирожки?

– Они должны быть разных размеров, разных цветов и разных качеств. Для самых главных раков – желтые пирожки всезнания и всенепогрешимости… Для тех, что рангом пониже, – розовые пирожки исполнительности… И тому подобное.

– И откуда вам только все это известно, Афанасий?! – искренне поразился Растов.

– Сам… гм-гм… только что узнал… Это клоны все про них изучили… И пирожков этих налепили… У них, в Конкордии, целые институты прикладного чоруговедения… гм-гм… имелись… Они же в отличие от нас реально с чоругами воевать собирались.

– И что институты?

– Теперь работают на нас. Наши товарищи этим институтам сказали: пирожки подготовить. Ну они и подготовили… В тех грузовиках, думается, одних профессоров… гм-гм… три десятка к нам едет… Сейчас начнут тут ксенодипломатию разводить.

– Какое счастье, что мы этого всего уже не увидим! – честно сказал Растов.