Александр Зорич - Стальные грозы

«Странная у габовцев манера – всякое общение начинать с упреков. Невыводимая профессиональная черта», – промолчал Растов.

– Так это вы?! Вы открыли ворота?! – сказал он, проигнорировав «жду-пожду».

– Ну да! Специально для этого зал управления брали.

– А чего тогда сразу реакторы не заглушили?

– С реакторами осечка вышла. Один чоругский мученик науки командный кабель пилой переэтосамое…

– Пилой?! Кабель?! Насмешил!

– Смех смехом, а звезда – кверху мехом! – зло сказал Илютин. – Час уже из-за него мудохаемся…

– Ладно, я все понял, – сказал Растов. – Что тут резать надо снова?

Он уже привык к тому, что его общение с Илютиным рано или поздно сводится к употреблению его «тэ четырнадцатого» в качестве консервного ножа для той или иной неотворяемой двери.

– Резать? А что, это идея! – оживился Илютин и пояснил: – Мезонные реакторы помещены в специальные металлические саркофаги. Вот их и будем резать!

– А не рванет?

– Не должно вроде, – без должной уверенности пообещал Илютин.

Думать о том, что будет, если мезонный реактор все-таки рванет, Растову совершенно не хотелось.

Поэтому он не думал.

Он просто посасывал поилку гермокостюма, пока плазменный резак выпаривал казавшуюся бесконечно толстой стальную стену, дециметр за дециметром.

Когда в саркофаге образовался лаз размером с танковый люк, в него один за другим пролезли илютинские шустрилы.

Растов, хорошо зная стилистику действий осназа, ожидал громких взрывов и ослепительных световых эффектов.

Но все было по-другому.

Просто стихла всякая, даже легкая вибрация – наукоград остановился.

– Хамбец котенку? – весело осведомился Кобылин.

– Осназ нашел рубильник, – предположил Игневич. – И котенок того… отбился!

– И куда теперь рулить? – спросил Помор.

– Никуда, – ответил Растов. – Впрочем, погоди…

Майор покрутил в пальцах голографическую схему объекта «Пуговица». Прикинул, где всплывет из Х-матрицы ближайший Х-крейсер, выполняющий роль буксира, и, соответственно, где пройдет передний фронт лямбда-сферы… Проще говоря, Растов оценивал, какая часть грандиозного трофея будет перенесена через Х-матрицу их, кормовым, Х-крейсером.

И тут он с неприятным удивлением обнаружил, что лямбда-сфера вот буквально пополам перерубит их «Динго», если танк останется на своем месте!

Об обездвиженном «шестьдесят втором» Осокина с ранеными танкистами из «шестьдесят третьего» и говорить не приходилось! Они рисковали вообще никуда не улететь!

«Вот это будет позор! Оставить разъяренным чоругам, у которых только что украли наукоград со всем населением, на растерзание своих людей!»

– Отставить! – сердито буркнул Растов. – На месте не остаемся! Надо сдвинуться дальше в корму! Насколько это вообще возможно!

Вслед за тем он связался с Осокиным и донес до него свою тонкую мысль про корму. Для надежности – дважды.

– Товарищ майор! Но у меня ведь гусеница порвана! Как же мне двигаться?

– Я об этом помню. Но двигаться придется.

– Что же это получается, пешком идти? Через темноту?

– Получается так.

– И раненых нести? – Осокин чуть не плакал.

– Ладно, уболтал… Высылаю за тобой Лунина! Возьмет твою колымагу на буксир…

…Растов был уверен, что это зрелище запомнится и ему, и чоругам надолго.

В кромешной тьме, при свете лишь двух прожекторов, один потрепанный русский танк волок второй.

Оба торопились, крушили все на своем пути – мудреное лабораторное оборудование, залы для медитаций, непонятного назначения кристаллические сооружения, похожие на замки…

При этом «шестьдесят второй» Осокина, загодя лишенный для буксировки и второй гусеницы, на каждом крошечном болтике грохотал так, что, казалось, наукоград развалится от одних этих децибелов.

Но они успели.

Стоило танку Осокина пересечь условную границу безопасности, проложенную Растовым в двадцати метрах от фронта лямбда-зоны, как на связь вышел командир Х-крейсера «Публий Корнелий Тацит» капитан первого ранга Рымник.

– Внимание всем, говорит «Тацит»! Находимся над точкой четыре. К транспортировке «фрагмента четыре» готовы.

– Это наш, – кстати прокомментировал Илютин и отозвался на общефлотском канале: – Добро пожаловать, «Тацит». Говорит майор госбезопасности Илютин, командующий силами осназ. Фрагмент четыре к транспортировке готов. Мезонные реакторы заглушены. Но имейте в виду: у нас тут полно недобитых эзошей. Прячутся… И еще с нами пятнадцать танкистов.