Юрий Иванович - Обладатель-шестидесятник

Зато зная о таком оружии последнего довода, вполне просто было его обойти. Достаточно не дать Коху хлопать или просто умертвить его до проявления страстного желания поаплодировать.

Но тут вступала в действие та самая схема тщательной укладки одежды во время сна Коха. Чем-то еще она угрожала. И разгадать эту тайну пока не удавалось. Так что просто задушить во сне великого «сэнсэя» – нельзя. Убить выстрелом на улице – тоже нежелательно, ибо чревато разными неразгаданными эффектами. Следовало еще не раз хорошенько продумать наиболее оптимальный план, который запустится молниеносно в жизнь при наступлении часа икс.

Вот Сидоров и продумывал. Вот и улучшал постоянно, оптимизировал работу всей команды. И делал это настолько удачно, что наставник, пытающийся контролировать каждое перемещение каждого фантома своего ученика, ничего не подозревал. А ведь считал себя самым предусмотрительным и коварным в мире. Опыт, конечно, не пропьешь, но ведь и на старуху бывает проруха.

Основным телом Загралов спешно решал не только проблемы «империи Хоча». Пришлось еще и в семье разбираться. А в ней нежданно возник скандал. Причем там, где он ожидался давно, но вроде бы отрицался совсем недавно.

Ведь поначалу Елена Сестри сумела договориться с Ольгой Фаншель, да и с Шулеминой (но там-то проще было изначально), что ей тоже необходимо родить ребенка. Ольга ничего против не имела, а если и высказала как-то свою ревность, это выразилось лишь в нескольких болезненных щипках и якобы нечаянных царапинах. И все вроде бы оставались довольны. Пока во время последнего Ялято Сестри вдруг не заявила интригующим тоном:

– Хочу вас всех порадовать. Вы ведь помните, что мои умения особенные?

– Как же, как же! – отозвалась Шулемина. – Давно наслышаны, что ты можешь когда-нибудь стать высшей ведьмой. А твоему особому умению видеть аурный след человека в ближайшем будущем даже Авилова завидует.

Когда-то именно это умение произвело на Фаншель невероятное впечатление. Ведьмы, умеющие предвидеть смерть человека в ближайшие три-четыре дня, по утверждению предков, рождались раз в столетие.

Но именно это воспоминание насторожило Ольгу, которая так и вскинулась:

– Кому грозит смерть? Моим родителям?

– Успокойся, никому ничего не грозит, – загадочно улыбалась Сестри. – Просто я научилась фиксировать первые шаги зарождающейся жизни…

– Да ты и так семена на счет три умеешь проращивать.

– Я о другой жизни, о человеческой… – И когда все на нее уставились вопросительно, призналась: – Сегодня утром я поняла, что у меня тоже будет ребеночек.

Иван на это известие непроизвольно хмыкнул и вполне радостно заулыбался. Все оговорено, все согласны, вполне приличный повод для семейного счастья.

Шулемина еще более экспансивно выразила радость: взвизгнула и полезла целоваться с тезкой. Но недолго, потому как взвизгнула уже по другой причине и резко откатилась в сторону. При этом с шипением потирала голый зад, на котором наливался хорошо заметный след от щипка.

Вот тут и послышался ледяной голос старшей жены, которая физическим наказанием напомнила, кто здесь главная:

– Ведьмочка! А когда это ты успела забеременеть? И от кого?

– Ну, знаешь ли! – сразу вскипела Сестри. – Что за намеки? Прошлый раз все удачно сложилось, и уже через сутки мне удалось рассмотреть первый этап зарождающейся жизни.

– Все равно невероятно быстро! – повысила голос Фаншель. – Мы в любом случае так не договаривались!..

– Да о сроках вообще речь не шла…

– Очень даже шла!

– Неправда!

– Правда!..

Так прямо в кровати чуть не завязалась потасовка с выдергиванием волос. Хорошо (а может, и плохо?), что Иван лежал как раз между женами основным телом, запасные уже отправив по работе. Так что досталось больше всего ему при попытках усмирить и растащить перешедших на крик женщин.

При этом обе через раз апеллировали к его честности, выкрикивая типа: «…А ты чего молчишь?! Скажи ей!» При этом каждая успевала подкрепить свое требование еще и физическим воздействием на мужа – щипками, царапинами и шлепками.

– Девочки, прекратите! – попытался и он повысить голос. – Как вы себя ведете?!

И только хуже сделал, ибо сразу задергался от усилившихся оплеух. Вдобавок и Шулемина свои пять копеек вставила, обвиняя при этом ни с того ни с сего самого Ивана:

– А ведь говорила тебе! Не доводи до греха!