Саба Тахир - Факел в ночи

– На днях я вошла к нему и услышала, как он разговаривает сам с собой. – Ливи посмотрела на меня. – И это уже не впервые.

– Мило. – Я ударила молотком по гвоздю. – Мало того, что Император – садист, так ему еще и голоса мерещатся.

– Он не сумасшедший, – произнесла Ливи задумчиво. – Он держит себя в руках, пока не начинает говорить о том, что хочет причинить тебе боль, только тебе. Тогда он становится раздражительным. Я думаю, он видит призрак своего брата, Эл. И потому не трогает тебя.

– Ну, если его и впрямь преследует призрак Зака, – сказала я, – то надеюсь, он тут и останется. По крайней мере, пока…

Наши взгляды встретились. Пока мы не отомстим ему. Мы с Ливи не говорили об этом, но поняли друг друга сразу, как только встретились с ней после того ужасного дня в тронном зале. Моя сестра причесала волосы.

– Ты ничего не слышала об Элиасе?

Я пожала плечами.

– А что насчет Авитаса? Стелла Галериус ищет с ним встречи.

– Ты должна их познакомить.

Сестра, посмотрев на меня, нахмурилась.

– Как Декс? Вы двое так…

– Декс – верный солдат и отличный лейтенант. Женитьба может принести ему сложности. Большинство твоих знакомых девушек не в его вкусе. И, – я подняла зеркало, – лучше на этом остановиться.

– Я не хочу, чтобы ты оставалась одна, – вздохнула Ливи. – Если бы у нас были мама и папа, или даже Ханна, тогда другое дело. Но, Эл…

– Со всем уважением, Императрица, – произнесла я тихо, – я – Кровавый Сорокопут.

Она вздохнула, и я приладила зеркало, поправив его рукой.

– Готово.

Я поймала свое отражение. Я выглядела так же, как и несколько месяцев назад, накануне выпуска. То же тело. То же лицо. Только взгляд другой. Я смотрела в бледные глаза женщины, что стояла передо мной. На мгновение я увидела Элен Аквиллу. Девушку, полную надежд. Девушку, которая думала, что мир справедлив.

Но Элен Аквилла растоптана и сломлена. Элен Аквилла мертва.

Женщина в зеркале не Элен Аквилла. Это Кровавый Сорокопут. И она не одинока, потому что Империя ей и мать, и отец, и любовник, и лучший друг. И больше ей ничего не нужно. И никто не нужен.

Она отринула всех и вся.

Там, где заканчивалась граница Леса Забвения, огромным белым ковром, усеянным обледенелыми озерами и перелесками, простиралась Мариния. Я никогда не видела такого чистого и синего неба. Никогда не дышала воздухом, который с каждым вздохом как будто наполнял меня жизнью.

Свободные Земли. Наконец-то.

Я уже всей душой любила эту страну. Она казалась такой же знакомой, как родители, если бы я их увидела спустя все эти годы. Впервые за несколько месяцев я не чувствовала на горле удушающих тисков Империи.

Я наблюдала, как Арадж в последний раз отдал книжникам приказ трогаться с места. Они явно вздохнули с облегчением. Несмотря на заверения Элиаса, что никакие духи нас не потревожат, на деле, чем глубже мы уходили в Лес Забвения, тем он сильнее давил на нас. «Уходите, – казалось, шипели духи. – Вам здесь не место».

Арадж нашел меня рядом с заброшенной хижиной в нескольких сотнях ярдов от границы Леса, которую я заняла для себя, Дарина и Афии.

– Ты уверена, что не хочешь пойти с нами? Я слышал, в Адисе есть лекари, которым в Империи нет равных.

– Еще месяц на морозе он не выдержит, – кивнула я на хижину, сверкающую чистотой и пышущую жаром растопленного очага. – Ему нужны отдых и тепло. Если он не поправится через несколько недель, я найду и приведу лекаря.

Я не стала говорить Араджу о своих потаенных страхах: что Дарин может не очнуться, что удар был слишком сильным, особенно после всех тех мучений, что он испытал…

Что мой брат ушел навсегда.

– Я у тебя в долгу, Лайя из Серры. – Арадж посмотрел на книжников, стекающихся к дороге в четверти мили от нас. Осталось их всего четыреста двенадцать. Так мало. – Надеюсь, я однажды увижу тебя в Адисе вместе с братом. Нашему народу нужны такие, как вы.

Он отошел от меня и позвал Таса, который прощался с Элиасом. За месяц мальчик отъелся, отмыл застарелую грязь, оделся в чистую, хоть и великоватую одежду, и теперь его было просто не узнать. Хотя с тех пор, как он убил Надзирателя, Тас все еще выглядел задумчивым. Я слышала, как он стонал и кричал во сне. Старик до сих пор являлся Тасу.

Элиас предложил мальчику один из серранских клинков, которые украл у охраны Кауфа.

Тас обнял Элиаса за шею и прошептал ему что-то на ухо, отчего тот улыбнулся, затем побежал догонять остальных книжников.