Андрей Буторин - Упавшие в Зону. В поисках выхода

– Вот же глупая тварь! – хохотнул Герасимовский. – Обиделся, что я промахнулся? Не горюй, второй раз я…

Короткая очередь прервала речь штабс-капитана. Разведчик замычал, в отчаянье уставившись на Блямса. Он был уверен, что на сей раз Герасимовский не промахнулся. Однако зеленый друг и не думал валиться на землю. Наоборот, он помчался прямо к нему! «Что же он делает?! – завертелся Плюх, безнадежно пытаясь освободиться от пут. – Ведь теперь его точно…»

Грузная тяжесть, свалившаяся на него, помешала закончить рвущийся из сознания вопль. В нос шибануло запахом пота и давно немытого тела. То, что это штабс-капитан, сомнений у косморазведчика не было. Но чего этой скотине взбрело в голову? Он что, от нападения Блямса его решил спасти, своим телом прикрыть?..

И тут он услышал голос Илоны:

– Блямсик, помоги убрать эту падаль с Егора.

Вскоре Плюх с перевязанной головой сидел в кругу всех четырех друзей и слушал историю своего спасения. Все оказалось очень просто, ведь в тот раз он не прибежал назад, что заставило его спутников заволноваться. Блямс порывался тут же мчаться на выручку, но Забияка его не пустила, велев вместе с учеными залечь в кустах, а сама, соблюдая меры предосторожности, пошла вперед. Увидев Герасимовского над поверженным косморазведчиком, девушка поначалу хотела снять штабс-капитана выстрелом из «Никеля», но, с учетом расстояния до цели, засомневалась, что стопроцентно не промахнется, а потому решила поступить по-другому. Илона вернулась к спутникам, обрисовала ситуацию и сказала, чтобы они тихо сидели и ничего не предпринимали, пока она обойдет засаду и пристрелит штабса с той стороны, откуда он никого не ждет.

Но послушались Забияку только ученые. Блямс же «ничего не предпринимать», когда над его другом нависла смертельная опасность, просто не мог. И он решил отвлечь внимание Герасимовского на себя, заодно сообщив Плюху, чтобы тот не волновался, что помощь уже спешит к нему. И первая часть его намерений действительно пригодилась Илоне – отвлекающий штабс-капитана Блямс позволил ей двигаться быстрее. А вот предупредить друга у «богомола» не вышло, тот оказался без «наушников».

Зато теперь зеленое полукольцо снова накрывало уши Плюха, и он воскликнул:

– Но ты же мог погибнуть!

– Ты тоже, – невозмутимо ответил Блямс. – А ты мне ближе, чем я.

Проглотив подступивший комок, разведчик буркнул:

– Не понимаю, как вообще уцелела эта гадина! Видать, даже «дымные черви» им побрезговали.

– Дерьмо не тонет, – сказала Илона.

– К счастью, все же утонуло, – бросил Плюх невольный взгляд на лежащий в стороне труп штабс-капитана в сталкерской одежде. Разведчик понял, кто был одет во все это ранее, и его передернуло от неприятного воспоминания.

– Надо бы его похоронить, – неуверенно произнес Юлий Алексеевич.

– Не надо, – буркнула Забияка. – Да и нечем могилу рыть. Давайте о себе подумаем, мы-то пока живые.

– Мы же все решили, – с удивлением глянул на нее косморазведчик. – Идем, устраиваемся на ночлег, завтра снова идем – с надеждой успеть до заката.

– Никуда ты сейчас не пойдешь! – зашипела Илона. – У тебя голова разбита! И сотрясение мозга наверняка имеется.

– Кость цела, – опустил взгляд Плюх. – А сотрясение я перетерплю. Сам виноват, так что…

– Виноват, да, – кивнула Забияка. – Но, ежели с другой стороны посмотреть, то ты нас всех спас, скорее всего. Еще верста-две, и лес кончится, начнется равнина. Герасимовский вел бы нас до нее, а потом, дождавшись, пока мы все будем как на ладони, положил из-за дерева всех разом, будто кегли. Нам и не укрыться бы нигде.

– Если ему именно это было надо, – не глядя в глаза любимой, проговорил разведчик, вспомнив реплики штабса.

– А чего еще? Взять меня живой? Коли ему это удалось бы, в чем я сильно сомневаюсь, то до Новоромановска ему бы меня не довести; я бы этому весьма воспротивилась – это раз, а сам штабс все ж таки пожеван «червем» и вряд ли у него достало бы сил тащить меня связанной на закорках – это два. Так что, полагаю, он просто намеревался нам отомстить.

– С чего ты решила, что его «червь» пожевал? – вновь бросил Плюх взгляд на тело штабса.

– Скособочен был. И форму свою ведь не сам поменять решил. Полагаю, «червем» и стянута, словно кожица с колбаски. Видать это «червя» отвлекло – тряпки за добычу принял, – а Герасимовский воспользовался. Как – не спрашивай. Может, в землю зарылся и дышать перестал, может, летать научился – теперь это никто не скажет. Да оно нам и надобно ли?