Ростислав Марченко - Гадюкинский мост

Если я ошибался, то возвращение к Коровино после начала стрельбы в тылу у моих монстров заняло бы несколько минут, и тогда ни немецким танкистам, ни пехотному разведбату на его лошадях и велосипедах, ни линейной пехоте не поздоровилось бы.

Если я верно предугадал действия противника, то выскочившие на мои стволы аборты на картонных танках с броней в двадцать-тридцать миллиметров [10] Реально лобовая броня немецких средних танков перед «Барбароссой» составляла 50–60 мм, причем большая цифра у машин старых серий, чье бронирование усиливали выдаваемыми промышленностью комплектами допбронирования в ремонтных подразделениях, однако лейтенант воспитан на признаваемых преподавателями источниках и про это не знает. , с маузерами образца 1898 года и дохлыми пистолет-пулеметами, которые не только бронежилеты, но и каски моих бойцов должны пробивать с трудом, просто обязаны были устроить моим бойцам тир с движущимися мишенями и ничего более. Если с танками немцы еще могли бы теоретически на что-то рассчитывать, то фрицевская пехота у этого моста от нас огребала без вариантов. А потом немецкое руководство было просто обязано потерять огромное количество времени на попытки нашей нейтрализации.

В качестве места расположения для своего опорного пункта я избрал высоту 44,8. Ее местонахождение между железнодорожной линией и мостом – приоритетной целью немецких войск и бродом через Чернянку, на месте которого после войны поставили мост автомобильный, – по моей оценке, было почти идеальным.

Почти – это потому что вокруг моста по обоим берегам были нарыты окопы подразделения охраны, усиленные дзотами [11] Древо-земляная огневая точка. Сейчас огневое сооружение из местных материалов. и проволочным заграждением в два кола, прямо просившие их занять, отчего я с сожалением отказался. Укрепления неплохо обеспечивали охрану и оборону самого железнодорожного моста, но не давали надлежащих возможностей по обороне района, в котором он находился.

Высота господствовала над всей окружающей местностью, сама местность была достаточно открытой, чтобы наши БМД даже могли выбирать, каким образом карать фашистских захватчиков: запускаемым через ствол ПТУРом, 100-миллиметровым осколочно-фугасным снарядом с добавкой 30-миллиметровыми бронебойными либо осколочным, а при хорошем настроении всего лишь ограничиться пулеметом.

Всего, что им там не хватало, так это окопов, ибо окопанная боевая машина стоит в бою трех-четырех неокопанных, а причем выковыривать ее из земли без артиллерии весьма даже сложно. С артиллерией же расход 122-миллиметровых артснарядов на подавление хорошего взводного опорного пункта с поражением тридцати процентов людей и техники, как я припоминал сведения, полученные в училище, составлял примерно сто пятьдесят-двести штук на гектар, немецких 105-миллиметровых – соответственно штук триста [12] По калибру 120 мм лейтенант ошибается, по 100 мм – угадал. Согласно ПСиУО-96 расход снарядов на подавление укрытой живой силы, огневых средств, танков и БМП в районах сосредоточения составляет соответственно 180 и 300 штук на гектар площади цели. . И это без учета пристрелки.

При площади ВОП [13] ВОП – взводный опорный пункт. примерно в три гектара немецкая батарея должна была расстрелять весь свой возимый боекомплект, выбив у меня несколько человек и, если сильно не повезет, одну боевую машину. Я очень сомневался, что немецкие артиллеристы возили при себе более сотни снарядов на ствол, вероятнее даже штук шестьдесят, не более. Батареи, насколько я помнил, у них были четырехорудийные, соответственно при обработке моих позиций даже дивизионом потери обещали быть вполне приемлемыми и взвод сохранял бы боеспособность.

Впрочем, фактор «золотого выстрела» в наших условиях стоило принимать во внимание, да и противнику не стоило бы оставлять из будущего даже мелкой монетки, поэтому зарытые в землю БМД должны были снять фактор везения фашистских артиллеристов практически полностью.

Железнодорожный мост стоял в двухсотпятидесяти метрах от вершины высоты, брод находился чуть далее – позиции лучше найти было просто нельзя; даже без занятия позиции на господствующей высоте, наш (правый) берег был сам по себе выше левого, который вдобавок был еще и пологим. Десятки устилающих луговую траву трупов в мышиных мундирах, как мне виделось, обеспечивались данной позицией без вариантов.