Галина Громова - 4 – Бухта надежды. Свой выбор

– Да откуда я знаю? – пожала костлявыми плечами Лера. – Может, на строительстве стены – он туда устроился помогать за еду. А может, отца ищет…

Девчонка резко замолчала, испуганно распахнув глаза.

– Ты чего испугалась? – тут же заметил резкую перемену в ее поведении капитан Никитин. – Чего замолчала?

– Ничего… – промямлила та, опустив взгляд.

– Ну ничего так ничего, – не стал ее расспрашивать капитан. – Так, а что там с отцом? Отец-то где? Почему брат его искать должен?

– Не знаю, где брат! – вспыхнула девчонка. – Чего пристали? И вообще я несовершеннолетняя и без разрешения родителей вы меня допрашивать не имеете права!

– Ишь ты! – хмыкнул Виктор. – Права она свои знает, поглядите-ка на нее! Знаешь, куда можешь свои права запихнуть? Подсказать или сама догадаешься, коль такая сведущая? Несовершеннолетняя она! Выучили на свою голову… – продолжал возмущаться Никитин, тогда как девчонка вновь нахохлилась и была похожа на всклокоченного воробья.

– Ты, девочка, взрослым дядям не хами. Поняла? – пригрозил ей Парков, помахав перед носом указательным пальцем.

– Серег, погоди. – Одернул того успокоившийся уже Виктор, решив применить другую тактику. – Так, Лера, давай на чистоту. Нам очень нужно поговорить с Максимом. Очень. И чем быстрее, тем лучше.

– У него неприятности? – перешла к конструктиву девчонка.

– Пока нет, но могут быть, если не появится в отделе. Так что запомни, а лучше запиши: путь явится в штаб, вход в отдел с торца здания. Спросит – ему подскажут. Если там будет закрыто, то мы живем в большом доме с зеленой крышей возле въездного ка-пэ-пэ. Запомнила?

– Угу…

– Не слышу, – вновь повысил голос Никитин.

– Запомнила, – буркнула девчонка и юркнула обратно в палатку.

– И весь этот срачельник убери, что развели в палатке! – крикнул вслед Парков. – Вот же… белка!

– А почему белка?

Виктор удивленно уставился на лейтенанта, не очень понимая, чем эта доходяга похожа на пушистого лесного зверька.

– Да такая же дикая… И где ее брата искать будем?

– А чего его искать? Сам придет.

– Думаешь?

– Уверен.

Утро встречало похмельем… Пришлось всю ночь ждать, пока эскулап придет в себя и сможет хоть что-то соображать. Но и с утра врач, осматривавший Степанову ногу, выглядел неважно: после ночной попойки глаза были красные, что у персонажа легенд о вампирах, лицо было помятое и одутловатое, а под глазами образовались огромные мешки. И это не считая того духана, что исходил от эскулапа. Видать, с алкоголем у мужика были конкретные проблемы. Но спрашивать о них Степан и Лёха не стали – не их ума это было дело. Тем более, человек сам себе злобный буратино. И если желает спустить свою жизнь в унитаз, то кто ему в праве этому помешать?

– А вы какой врач? – не понятно с чего вдруг поинтересовался Степан, когда тот склонился над его раной, дабы вблизи оценить весь масштаб произошедшего.

– Акушер-гинеколог, – не поднимая головы и не отрывая взгляда, бросил тот.

– Офигеть! – выпалил Лёха и хмыкнул себе под нос. – А я думал, что это шутка такая.

– Угу. – Равнодушно поддакнул доктор. – Видишь, как смешно… Прям умираю со смеху.

– Да. Веселая у вас работа, – не унимался Алесей, почему-то считавший, что к гинекологам ходят исключительно модели с параметрами девяносто-шестьдесят-девяносто или актрисы порно-индустрии.

– Угу. – Снова равнодушно угукнул врач. – Я с этой работой уже подумываю в мужеложцы записываться, а то уже тошнит от раскоряченных баб самых разнообразных возрастов и степени потрепанности.

– Ну так с другой стороны если посмотреть… – не надумал ничего лучшего как подбодрить выпивоху-врача Лёха, – у вас работа с людьми…

– Угу. У доктора Менгеле 2 2 Доктор Менгеле, Йозеф – немецкий врач, проводивший медицинские опыты на узниках концлагеря Освенцим во время Второй мировой войны. Менгеле лично занимался отбором узников, прибывающих в лагерь, проводил преступные эксперименты над заключёнными, включая мужчин, детей и женщин. тоже была работа с людьми, – блеснул черным юмором док, аккуратно ощупывая кожу вокруг выходного отверстия.

Степан переглянулся с Лёхой, который тут же многозначительно скривился. Конечно, можно было вполне ожидать от того, кто «давал Гиппократу», некую долю цинизма, присущего представителям этой когорты. Доктор, то и дело щурясь от яркого свечения лампы дневного света, направленной на оттопыренную Степанову ногу, и нервно подергивая головой, деловито разглядывал выходное отверстие, неестественно при этом вывернувшись.