Туллио Аволедо - Крестовый поход детей

Вагант покачал головой.

— Я считаю, что в прежних книгах для нас ничего нет. Книги, которые нам нужны, стоило бы написать сейчас . Но этим больше никто не занимается. Книг больше нет.

Из темноты послышался вздох. Но в потемках он прозвучал, как шипение змеи.

В окна застучал град. Вагант вздрогнул. Затем снова взял себя в руки. Его голос звучал твердо и уверенно: — Скажи мне, чего ты хочешь от нас, священник. Чего ты хочешь от Города.

— Я пришел, чтобы завербовать вас.

— Завербовать для чего? Мы не солдаты.

— Для выполнения миссии, важность которой ты даже не можешь вообразить. Завербовать в крестовый поход.

— Ах вот как.

— Ты знаешь, что такое крестовый поход?

— Конечно, знаю. Горстка аристократов, ведущих кучу оборванцев в Палестину. Они бьются с арабами и завоевывают всякие штуки типа Гроба Господня и Иерусалима. Потом тусуются там немного, и их выгоняют обратно.

— Значит, ты читаешь не только комиксы.

— Конечно нет. В это ты нас хочешь втянуть? В крестовый поход? Отправляемся в Палестину?

Джон прочел в сознании юноши, что «Палестина» и «Иерусалим» были для него всего лишь названиями. Вагант ни за что не смог бы показать их на карте.

— Нет. Так далеко мы не пойдем. Цель крестового похода находится прямо здесь, в городе.

Джон встал и снова подошел к окну. Глаза Ваганта уже привыкли к темноте. Может быть, дело было в том, что в эту ночь за укутавшей Землю пеленой облаков в небе стояла полная Луна. А может быть, человечество постепенно привыкало к своему новому миру тьмы. Внизу — и оба знали это — в темноте двигалась неправильная, непостижимая жизнь. Среди вещей, которые узнал Вагант из своего бессистемного чтения о прошлом, была одна вещь, которая поразила его сильнее всего: в мире, который разрушил ядерный апокалипсис, жили семь миллиардов человек.

Невообразимая цифра.

Он смотрел со смесью восхищения и робости на старика — таким он его видел, — стоявшего перед окном. Необычный человек, который жил в мире, населенном семью миллиардами людей. Людей, которые летали в небе, которые могли разговаривать с собеседниками, находящимися на другом конце планеты. Которые совершили путешествие на Луну.

Джон Дэниэлс улыбнулся, поймав эту мысль.

— Мне лично куда более необычным кажется тот факт, что ты живешь в таком мире, как этот.

Вагант вздрогнул, как от удара. Посмотрел на стоявшего спиной священника.

— Не читай мои мысли.

— Я ничего не могу с этим поделать. Но если хочешь, я могу научить тебя, как сделать, чтобы никто не мог читать твои мысли.

Вагант посмотрел на него с подозрением.

— Никто? И даже ты?

— И даже я.

— А с чего бы тебе учить меня подобным вещам?

Джон вздохнул.

— Потому что ты мне нужен. Мне нужно, чтобы ты был вместе со мной в крестовом походе.

— Снова ты об этом походе. И против кого мы должны выступить? Против мусульман? Против Монстров?

— Против Сынов Гнева.

Вагант был поражен.

— Ты чокнутый, — выпалил он.

— Почему?

— С сынами Гнева невозможно бороться.

— Но я-то смог.

Молодой человек усмехнулся, услышав эту глупость.

— Они тебя чуть не убили.

— Да, но остального-то ты не видел.

Вагант не понял его шутки.

— Я просто шучу, — сказал Дэниэлс, — это как хвастаться после драки тем, что ты ударил врага лицом по ногам.

Недоумение на лице Ваганта стало еще сильнее.

— Ладно, проехали, — сказал священник со вздохом, — скажи мне лучше, что ты думаешь о моем плане.

— О каком плане?

Джон обернулся. На мгновение перед Вагантом возникло странное видение: на фигуру священника наложилась другая полупрозрачная фигура. От тела Дэниэлса как будто отделялась душа молодой женщины. Даже за то краткое время — меньше секунды, — что длилось видение, Вагант увидел, что девушка была очень красива.

— О плане, который я собираюсь тебе изложить. Слушай меня внимательно…

Когда они вышли на лестницу, Управляющему на мгновение показалось, что от их голов в темноте исходит сияние. Потом он подумал, что это всего лишь игра воображения. Или обман зрения, ведь он так долго просидел в темноте. Он продрог. Ему было трудно подняться. Его кости хрустели. «Нехватка физических упражнений», — подумал он.

Джон Дэниэлс мог бы сказать ему, что дело не в этом. С самой первой их встречи он заметил в теле молодого человека признаки неизлечимой болезни. Жить Управляющему оставалось не больше года. Года, полного страданий.