Туллио Аволедо - Крестовый поход детей

На него у Ваганта были другие планы.

Не имея не только ни малейшего представления о том, как правильно вязать узлы, но и ни метра веревки, он сделал кое-что поумнее: бейсбольной битой он перебил орку руки, а потом и ноги — на уровне колен. Если бы каннибал в какой-то момент и очнулся, то только для того, чтобы снова потерять сознание.

Покончив с этим, ребенок, который впоследствии получит имя Вагант, наклонился к воспитательнице. При виде ее состояния он расплакался. Расплакался и покраснел, потому что воспитательница была голой, а между ног у нее было грязно и запачкано кровью. Он расплакался, и его слезы, упавшие на замаранную слюной щеку девушки, разбудили ее.

Франческа Витали раскрыла, насколько это было возможно, один опухший глаз. Увидев склонившегося над ней ребенка, она сделала вещь, от которой его сердце растаяло.

Она улыбнулась.

Она ничего не сказала. Она была слишком слаба, чтобы говорить. Затем она повернула голову и увидела, что сделал ребенок с главарем этих монстров. Кивнула. Ее разбитые и опухшие губы произнесли чуть слышно: «Убей остальных».

— Я уже убил их, — ответил Вагант.

— Еще кто-нибудь из детей жив?

— Да.

— Хорошо, — ответила девушка и потеряла сознание.

Когда она снова пришла в себя, она лежала на кровати, составленной из трех раскладушек, на которых воспитанники детского сада обычно спали после обеда. Вагант сидел у ее изголовья.

— Сколько времени я проспала? — спросила воспитательница.

— Двое суток.

— Двое суток… — повторила еще не до конца пришедшая в себя Франческа. — Что случилось?

— Я освободил остальных детей.

— Как они?

— Нормально. Мы даже поели, — добавил он.

Он поднял стоявшую у его ног тарелку. На ней лежало несколько костей, обглоданных до белоснежной чистоты.

Франческа поднесла руку к лицу. Ее запястья были до мяса стерты веревками, которыми она была связана все эти дни. Щека перевязана. На разбитом носу приклеены пластыри.

— Я тебя продезинфицировал, — сказал ребенок, — я хотел вымыть тебя, но у нас нет воды. Зато было дезинфицирующее средство.

«Так вот что это за запах», — подумала Франческа. А потом ее как громом поразила одна мысль.

— А как Клаудиа? А Джакомо?

За эти два дня ребенок, который однажды получит имя Вагант, выучил имена всех детей.

Он покачал головой.

— Их больше нет.

— Что значит «их больше нет»?

— Орки взяли их первыми.

Франческа все поняла. Насилуя ее, свиньи хвастали съеденным. Было логично, что Клаудиа и Джакомо, самые слабые, были убиты первыми. Они были так беззащитны.

Как агнцы.

— Помоги мне подняться, — сказала она Ваганту.

— Ты еще слишком слаба. Тебе нужно поесть.

— Позже.

Завернувшись в одеяло с картинками из «Винни-Пуха», опираясь на спасшего ее ребенка, Франческа с трудом встала на ноги и прошла, хромая, по темному коридору до комнаты, в которой дети держали своего пленника.

Там было холодно. Холодно, как в холодильнике. Через разбитые окна в помещение проникал ледяной воздух.

На полу лежало пять голых трупов. Кожа на них была свинцового, местами почти ярко-синего цвета. Внезапно лежавший посередине захрипел. Это был самый изуродованный из пяти мужчин, лежавших в комнате.

Ему оказали первую помощь, но вовсе не для того, чтобы вылечить. Лишь для того, чтобы продлить его мучения.

— Прими это приношение, Мама, — пробормотал Вагант, не зная что этими словами он только что создал разом и религию, и систему управления Города. В его руке перочинный ножик казался настоящим оружием.

Франческа взяла нож. Он показался ей тяжелым, как из свинца. Она подошла к главарю орков. Наклонилась над ним.

Перочинный ножик выпал из ее руки.

У мужчины не было глаз. На их месте находились два кратера глазниц, покрытые коркой запекшейся крови. Раны, прижженные огнем.

Вся поверхность его кожи была разодрана, покрыта порезами. Лицо и череп покрывал орнамент, составленный из канцелярских кнопок с разноцветными шляпками. Дети использовали его голову для жестокой игры в мозаику.

У орка не было ни ног, ни рук.

Из бедер и плеч вырезаны длинные тонкие полоски плоти.

Франческа опустила взгляд на красневший лобок мужчины. От увиденного она лишилась чувств.

— Никогда больше так не делай, — сказала она Ваганту, когда они снова остались одни.