Александр Мироненко - Осколки Нации

В зале повисла гробовая тишина, по-видимому никто не ожидал такого финала. На весь зал радостно закричал какой-то пьянчужка. По-видимому, поставивши на него последние гроши. Скрипя тросами в блоках, поднялась клетка и в ринг, влез судья. Попробовавши наличие пульса у побеждённого, а потом и у себя, подошёл к герою и поднявши его руку вверх негромко спросил:

— Как мне тебя объявить?

— Как хочешь, так и объявляй. — Ответил ему Давид с неким раздражением.

Набрав полные лёгкие воздуха, судья прокричал:

— Победитель этого боя «Козлина»!

Героя аж передёрнуло. Он с ненавистью уставился на судью, но тот был воплощением спокойствия. По-видимому, судья был зол на него не меньше остальных, проиграв довольно большую суму. Под улюлюканье зала Давид спустился вниз с ринга, где его радостно размахивая руками, поджидал Митрий.

— Я в тебя ни на секунду не потерял веры! Как ты его уложил! Раз и всё! Я такого давно не видел! Да кстати подойди к кассе она возле выхода, тебе выдадут обещанные двадцать фильтров! Ты их честно заработал!

Секунду его ненавистная рожа маячила перед глазами. Поспешно одевшись и прихватив с пола свои вещи, он чувствовал на себе недовольные взгляды тысячи пар глаз. Митрий будто собачка скакал вокруг него, чуть ли не виляя хвостом. Кулак будто сам по себе сжался, неуловимое движение снизу-вверх и военный полетел вверх тормашками, громко шлёпнувшись назад.

— Сдачи не надо… — Мрачно прошипел Давид и, отвязав Мишу, прихрамывая, побрёл в сторону выхода.

Его выходку зрители встретили восторженным воем. Митрий остался лежать за спиной, разминая быстро заплывающий глаз. Он притискивался к выходу, до дверей оставалось совсем чуть-чуть, когда дорогу ему преградил два шифоньера в человеческом обличии.

— Ярл просит вас к себе. — Прогудел один из них, и указал толстой, будто бревно рукой в сторону широкой металлической двери.

Поднявшись наверх, герой прошёл ещё около двух горилла подобных охранников и, отворяя очередную дверь вошёл в просторную комнату. В нос ударил стойкий запах дохлятины, и он, пересилив себя, прикрыл рот и нос ладонью.

У дальней стенки, исполненной в виде гигантских затемнённых стёкол, скрестив ладони на пояснице стоял небольшого роста пожилой мужчина. Хотя герой и вошёл, громко топая, мужчина некоторое время не обращал на него никакого внимания, внимательно смотря сквозь стёкла на беснующуюся внизу толпу.

— Задумчиво процитировал Ярл и повернулся к герою.

Давид отшатнулся при виде покрытого язвами и волдырями жуткого лица. На месте носа зияла впадина, но глаза смотрели остро и с вызовом.

— Проходите. Присаживайтесь. — Указал он на стоящие около старинного стола единственный стул.

Герой опустил на пол оттягивающего руки вниз, Мишу, снял со спины рюкзак и плюхнулся на стул. Медвежонок с опаской покосился на уродливое лицо человека и, фыркнув, принялся обследовать комнату.

— Прохор Иванович. Ярл этого города.

— Меня…

— Я знаю, как вас зовут. — Улыбнувшись синими мертвецкими губами перебил его ярл. В тусклом свете лампы его улыбка выглядела зловещей и даже пугающей. — Вы, Давид Александрович Громов. Также я знаю о ваших недавних приключениях, и о занятом посту в Ровном.

Он с удивлением уставился на чёрное лицо ярла, а тем временим тот отошёл от окон и удобно умастился в широком мягком кресле. Умостив на крышку стола свои чёрные гнилые пальцы, он вопросительно уставился на гостя.

— Чего вы хотите?

— А я думал это вам нужна моя аудиенция? — Немного удивлённо ответил ярл.

Немного помявшись, Давид рассказал ему про сложившуюся ситуацию, в Сатурне, умолчав о подробностях своих злоключений. Он не мог отвести взгляда от побитого страшной болезнью лица собеседника. Решив не тянуть кота за хвост, приступил к делу:

— Юпитеру нужна ваша помощь, в войне с остаповцами. Мы были бы вам очень признательны, если б вы отрядили нам в помощь людей, и технику. Но больше всего мы нуждаемся в водителях и наводчиках…

Его перебил властный жест ярла, который ясно давал понять, что пора заткнуться. В зале внизу послышались радостные крики, и музыка заиграла с удвоенной громкостью. Прислушавшись, ярл по-хозяйски откинулся на спинку кресла и заговорил, медленно цедя сквозь гнилые зубы слова: