Виталий Литвин - Проект «Омега». Исход

– Мутация?

– Что вы, опомнитесь. В данном случае речь не идет о мутации. Мутация-это повреждение ДНК, мы же имеем структуру более совершенную и содержащую в себе намного больше наследственной информации, нежели у обычных людей. К сожалению, пока трудно сказать, как это отразится на развитии, но мы надеемся на лучшее. Они под постоянным наблюдением, все будет хорошо.

– Алена знает?

– Знает, ей сообщили в первую очередь, она мать и имеет право знать об этом как никто другой. Тебя тоже попрошу никому об этом не говорить и не заострять внимание. Если возникнут осложнения, мы узнаем об этом первыми, пока поводов для беспокойства нет.

Наличие фактов, напрямую касающихся моих близких, говорило только об одном, теперь я действительно знаю о проекте все. Историю, результаты исследований, дальнейшую программу действий, прогнозы и много другой информации. Стоило только обратить внимание на тот или иной аспект, память послушно выдавала все, что к этому относится. Я не мог охватить сразу весь поток информации, но ответы на все вопросы по проекту были у меня в голове. Едва только я посмотрел на генератор поля, сразу узнал, что это не разработка научного отдела, а такой же артефакт как и капсулы. Впоследствии ученым удалось скопировать установку и усовершенствовать ее, расширив область применения и встроив в системы охраны. На каждом объекте категории «С» было по одной такой установке. Несколько установок находилось на колониальных базах Луны и Марса. Другие располагались в «Омега-центре». Значит протокол «Марс» мне не приснился и не был бредом больного воображения. Я помню, как был поражен масштабами проекта, оказалось, что это только верхушка айсберга. Я не верил, что один человек может возглавлять подобную программу, но это было так. Виталий Семенович, по сути, был единственным полноправным руководителем проекта, ни о каком подчинении не могло быть и речи. Проект давно никому не подчинялся и был настолько закрыт, что о нем никто практически не знал. В руках руководителя проекта были сосредоточены все нити управления, и рычаги влияния на правительства не только нашего, но и других государств. Вместе с тем, никаких задач в интересах одного государства он не решал. Все усилия и ресурсы были направлены только на выполнение программы.

Было очевидно и другое. Никто не будет сейчас заниматься нуждами тех, кто выжил на поверхности. Главная задача эвакуировать как можно больше людей с этой планеты. В ближайшие сто лет цивилизация перестанет существовать до тех пор, пока планета не восстановится после смертельных потрясений. К концу ядерной зимы останется едва ли треть от выживших. Потом придет оттепель с мутировавшими от радиации вирусами и болезнями. Те, кто выживут и после этого окажутся неспособны увеличить популяцию из-за наследственных болезней и мутаций. По прогнозам, вероятность такого исхода выше девяноста пяти процентов. Вспомнил слова Водолея, который говорил о повышении вероятности положительного прогноза. Водолей подождет. Сейчас мне нужно было видеть Алену.

При входе в жилой блок была установлена рамка. Память послушно выдала ее назначение. На основе генератора поля была создана компактная установка дезактивации, которая выполняла функцию шлюза. При моем приближении появилась ярко-зеленая завеса поля. Прошел внутрь. Опустил стекло скафандра и не сразу понял, что радиация полностью отсутствует. Не было даже фоновых показаний. Сначала подумал, что сломался интегрированный дозиметр, но на помощь пришли данные из памяти. За время моего отсутствия были внедрены экспериментальные приборы дезактивации, само убежище было подвергнуто тщательной обработке. Без труда нашел комнату, где расположилась моя семья и замер на пороге в нерешительности.

Следующие три дня были самыми счастливыми в моей жизни. Я входил в роль молодого отца. Не такого уж и молодого, если подумать. Мы с Аленой много и обо всем разговаривали, никаких планов не строили. Просто не могли наговориться, как будто не виделись сто лет. Мне не было никакого дела ни до проекта, ни до того, что происходит на поверхности. Убежище жило своей жизнью. Эгоизм? Возможно. Весь мир для меня сейчас сузился до размеров жилого помещения, где мы сейчас находились. Виталий Семенович, как и остальные, к этому отнеслись с пониманием, за что я им был благодарен. Иногда заходили в гости, только для того, чтобы узнать все ли у нас в порядке и не требуется ли помощь. Тема катастрофы и проекта в разговорах отсутствовала полностью. Даже в мыслях я ни разу не вспомнил про это. Казалось, что все, что произошло до этого – нереально, как дурной сон. Хотя, пожалуй, наоборот. Все, что происходило сейчас с нами, я назвал бы сном, не иначе. Сейчас я стал понимать, чего лишились все мы. Вот так спокойно жить, воспитывать детей. Не важно где, важно с кем. И ради чего? По чьей злой воле мы оказались на грани вымирания? Эти вопросы не давали мне покоя. Отпуск подходил к концу. Пока я в полной мере наслаждался семейным счастьем, жизнь шла своим чередом. Наверняка есть вопросы, в которых требуется моя помощь. По взглядам генерала и доктора я понимал, что мое время заканчивается. Алена тоже это понимала. Теперь она была далека от проекта, не меньше чем я в самые первые дни, до катастрофы. За них я был спокоен. Пока в убежище есть хоть один человек, с ними ничего не случится. У меня же теперь был дом, где меня всегда ждут. Забытое чувство. И еще одно, я точно знал, что мое место здесь. Ни какие колонии и великие цели не заставят меня оставить Землю и этот дом.