Евгений Связов: Отчет 1…и принцессу в нагрузку

– Пошли. – дружелюбно буркнул я Хряку и побрел к шатру. Хряк пристроился рядом, косясь назад, где на провисающей цепи семенила моя новая телохранительница. Отойдя шагов на пятьдесят, я приступил с рубке хвостов и унесению ног.

– Хряк. – позвал я, глубоко затягиваясь.

– Че?

Струя дыма в лицо некурящему человеку действует потрясающе. Особенно если сопроводить потрясение локтевым в челюсть, кулаком в нос и ногой по яйцам.

– Извини, дружище. – шепнул я, срываясь с места. Рыжик, не успев пошевелиться, оказалась у меня на плече. Плече жалобно застонало, но выдержало. Ноги понесли, громко стеная о своей тяжкой участи. Но я их не слушал. Я слушал по окрестностям – не завопит ли кто «держи вора!». Но чисто на всякий случай я позволил себе вообразить, что меня окружают потихоньку и позволил себе перевести дух только добежав до цепи внешней охраны. Варан все так же спал, а сосед все так же вслушивались куда-то. К несчастью при моем приближении они вслушались в мой топот.

– Эй! – окликнули одновременно с двух сторон. Я был готов.

– Караул! Убивают! – испуганно заорал я. Оставив их думать, кто кого убивает, я скрылся с добычей.

Нельзя сказать, что я весь тряся от предвкушения… э-э… вкушения добычи, но до бревна с лошадьми я бежал, а почва была неровная и поэтому все равно трясло.

Сгрузив Рыжика на песок и не пытаясь налюбоваться ею в темноте, я достал Крыло. Оно слегка, не очень привлекая внимания, засветилось.

– Раздвинь ноги. – буркнул я, зависнув над телом в цепях с занесенным топором. Комментариев, зачем их раздвигать, вроде не требовалось, но она осталась лежать на боку, свернувшись. Пришлось добавить комментарий:

– Цепи рубану. – Реакции нет.

Раздумывая над причинами не происходящего выполнения команд, я присел на колено, грубо раздвинул ноги рукой и пару раз рубанул. Обрубки цепи, мягко звякнув, сложились на песок, оставив на стройных сильных ногах по стальному браслету. Она неуклюже перекатилась на колени и положила руки на песок, выставив вперед левую.

– То-то же. – буркнул я, разрубая звено у левого запястья. В следующее мгновение ее правая рука, гибким резким взмахом захлестнула цепь вокруг моей шеи, а левая замахнулась извлеченным из ножен моим же ножиком.

– Умри, похоть! – прохрипела она на языке, при предэвакуационной усиленной лингвоимплантации промаркированном как язык номер второй. От неожиданности я чуть не дал себя зарезать, откачнувшись не вперед, а влево.

Нож больно чиркнул по уху. Ухо сообщило, что меня убивают.

Я немного напугался.

Тело, уже поваленное на колени, наклоняется вперед, подминая противника под свой немалый вес и перехватывая руку с ножом. Крыло, слишком опасное для борьбы на близкой дистанции, падает в сторону. Бедра заботливо прикрывают пах от ударов уже ищущих его коленей. Руки, поддержанные весом, прижимают ее руки к песку. Голова наклоняется, подставив под удар вместо носа лоб. Потом мысли возвращаются и вместо того, чтобы зубами выдернуть ей гортань, я ору:

– Замри!

Она замерла, пытаясь в темноте вглядеться в мое лицо.

– В следующий раз горло перегрызу. – пообещал я ей в нос и послал ей ответную струю жаркого дыхания. Не дождавшись продолжения передыхивания, я неторопливо слез с нее с чувством выполненного долга.

– Эй! Кто есть? – хрипловато-звучно спросила она, перекатываясь на колено.

– Звать тебя? – ответил я, пробуя новый язык и убирая Крыло в чехол.

– Кто есть? – спросила она, вставая в напружиненную стойку.

Глянув через плече на черную колбаску цепи, свисающую с правой кисти, на тусклый высверк ножа в левой, на напружиненную фигуру, я честно признался:

– Бог войны Хуш. Как звать?

– Бог войны Хуш? Ты – бог войны? – она разразилась низким хриплым хохотом. Издевательским и нестерпимым. Он втаптывал в песок мои надежды, мое желание с ней общаться, и быть к ней добрым. Через пяток секунд я решил, что быть к ней добрым не вышло и пора стать злым.

Правая нога, поднимаясь, швырнула ей в лицо песком. Левая толкнула тело в длинный скользящий прыжок, правая, вовремя получив напоминание о массе ботинка, всего вполсилы распрямилась в живот.

Я грустно посмотрел, как она, пролетев с метр, покатилась по песку, очень неспешно поставил ногу на ширину плеч и с достоинством уточнил:

– Я – бог войны Хуш. Как звать?

– Эрма. – простонала она, встав на руки-колени и выплюнув песок.

– Эрма! На лошадь. Поехали. – буркнул я, и пошел подать пример, вслух раздумывая на ходу сначала себя, а потом Сумрака.