Дмитрий Даль - Археолог

На очередном повороте колонну юсовских встретили опущенный шлагбаум и трое бойцов с автоматами в камуфлированной одежде.

– Останови. Послушаем, что ребята от нас хотят, – приказал Столбов. Тут же по рации он передал приказ Жукову: – Оружие к бою. Прикрывайте.

Потешкин притормозил. Машина остановилась, но водитель не спешил глушить мотор. Столбов опустил стекло, достал из разгрузки пистолет Сердюкова и снял с предохранителя. Из машины он вылезать не торопился. Ребята за его спиной напряглись. Они были готовы к любым неприятностям. Беспокойные времена заставили их изменить привычки. Теперь они засыпали с автоматами у изголовья.

Один из бойцов отошел от шлагбаума и приблизился к головной машине. Двое других остались на месте, внимательно наблюдая за товарищем.

– Доброе утро! Куда путь держите? Что везете? – спросил боец, заглядывая в салон машины, откуда на него смотрели злыми глазами вооруженные мужики.

Однако его это, похоже, не смутило. Значит, недалеко от шлагбаума были еще люди, готовые в любой момент поддержать парня огнем.

– А ты кто такой, чтобы такие вопросы задавать? – спокойно спросил Столбов.

– Меня Керосином зовут. И я на часовщиков работаю. Так что вопросы задавать право имею.

– И с каких пор это часовщики в район подались? Что у них здесь за дела? Не ваша это территория, – невозмутимо ответил Столбов.

– Была не наша – стала наша. Ты мне тут зубы не заговаривай. Говори, куда едешь и что везешь? – стал закипать Керосин.

Столбов решил его не злить от греха подальше.

– Я – Археолог. Из Юсово. Еду к Гривенному по делам.

Город встретил юсовских неласково. На въезде они чуть было не увязли в болоте, которое образовалось прямо на месте старой грунтовой дороги. По осени грузовики колдобин наделали, лужа образовалась, которая зимой замерзла, а сейчас оттаяла и превратилась в грязевое болото. Головной «Патриот» въехал в нее и завяз. Пришлось толкать. Мужики матерились, но толкали, грязь летела из-под колес. Остальные машины обошли препятствие стороной, но главная неприятность ждала их в двух кварталах от Пролетарского района.

Про Углич еще в старину говорили – город состоит из тридцати церквей и двадцати пяти кабаков. Здесь люди, казалось, рождались, чтобы молиться и пить, пить и молиться. Конечно, это обманчивое впечатление, но церкви встречались здесь на каждой улице. Народу в городе столько не было, чтобы заполнить приходы. В советское время церкви все были закрыты, кресты и колокола демонтированы, а в помещениях оборудованы склады. Хранили в основном овощи и одежду, но попадалось и оружие для воинских частей. В новое время склады повывозили, а церквям стали возвращать прежний статус. В скором времени город заполнился колокольным звоном. Храмы соревновались друг с другом, кто сколько соберет прихожан, но стояли полупустые. На дворе были лихие 90-е, и люди посвящали все свободное время выживанию – искали, где подзаработать денег, чтобы семью прокормить. После начала войны большая часть священнослужителей разбежалась, и постепенно люди приспособили церкви под свои нужды. В основном под те же самые склады. Общины хранили здесь свои запасы. Тут же справляли религиозные обряды кто во что горазд. Верующие в основном читали Библию, поскольку священников почти не осталось, а сами они на большее были не способны в силу религиозной безграмотности. Однако часть церквей взяли под свой контроль криминальные группировки. Они превратили их в хорошо оборудованные крепости с собственной охраной, минными полями и дозорными вышками. Мимо двух таких крепостей юсовские и проехали, вызвав искренний интерес у людей с оружием, толпившихся на входе.

– Смотри-ка, какие важные. Чего-то не помню, чтобы они тут три месяца назад хозяйничали, – сказал Потешкин, обращаясь к Столбову.

– По виду это артельщики и масловцы. Решили закрепиться на земле, – предположил Археолог, оглядываясь на оставшиеся позади военизированные церкви.

– Стало быть, дело серьезный оборот принимает, – усмехнулся Потешкин и как в воду глядел.

Въехав на Пролетарский проспект, юсовские издалека услышали автоматный треск. Где-то впереди шел ожесточенный бой. Столбов приказал остановиться и первым выбрался наружу.

Он дождался, пока подъедет «Нива» и задал вопрос Колюжняку, который выпрыгнул на растаявшую дорогу:

– Как думаете, где это стреляют?

– Похоже, недалеко от нас. Где-то возле гастронома, – смутился Колюжняк из-за того, что не смог дать более точную привязку к местности.