Алексей Рудаков - Предиктор с Зеи. Том 1

– Точняк!

– Полковнику- Ура!

– Урааа!

– И разве могу я, – отвесил поясной поклон Семерову проповедник: – О чем-либо рассуждать, здесь не имея его разрешения?! И не спорьте, – пресёк он начавший зарождаться шум, требовавший от Бре продолжать, наплевав на мнение полковника: – Наш господин мудр, – спрыгнув со сцены, Бре сделал несколько шагов и замер прямо перед Семеровым: – И я уверен, что он примет решение основываясь на всеобщем благе. Благе для всех – и вас, и, – проповедник глубоко поклонился: – И Единства, пронизывающего всё в этой вселенной.

Промасленная картонная коробка была почти пуста – лишь у дальней стенки сиротливо жались друг к другу последние банки тушёнки. Их оставалось всего четыре и Екатерина, сдержав вздох, закрыла крышку, ставя поверх короба ещё один, когда-то до краёв забитый плотными пачками лапши быстрого приготовления. Ежедневный пересчёт оставшихся запасов был для неё чем-то навроде ритуала – оглядывая консервы взглядом она, на краткие мгновения, предавалась воспоминаниям и перед её внутренним взглядом возрождались картины прошлого, такого лёгкого и беззаботного.

Припасы им собирал отец – ещё тогда, в той другой реальности, отсечённой от настоящего вспышкой в небесах. Это он настоял, чтобы они трое – мать, брат и она, сестра и младший ребёнок в семье, захватили с собой эти, тогда, год назад, казавшиеся совершенно излишними, припасы.

– Всё одно – на машине поедите, – стоял он на своём: – Самим не понадобится, собаке скормите, – следовал кивок на щенка финского шпица, крутившегося вокруг ног споривших родителей. Айка, так звали щенка, был его подарком дочери, заканчивавшей девятый класс и готовящейся к поступлению в техникум.

– Мы на пару недель всего едем, – не уступала ему мать, которой очень не хотелось выглядеть посмешищем в глазах своих старых подруг – короткий отдых было провести в небольшом провинциальном городке, откуда она была родом: – Ну ты чего? Что люди подумают, когда мы, приехав всего на две недели, такую гору продуктов вытащим?!

Но отец был непреклонен и мать, не продолжая ворчать, сдалась.

Да, тогда – чуть более года назад, подобное казалось бредом.

Ну что могло случиться?! Будущее, наполненное светом любви Богородицы, казалось таким светлым и безмятежным, что подобное отдавало если и не паранойей, то, как минимум, бредом.

А затем, за один день, всё переменилось.

Вспышка в небе, волна тошноты, и оседающая на землю, уже мёртвой, мать. В тот день, она оказалась одной из многих, поспешно похороненных горсткой выживших. Брат рыдал, стоя на коленях у общей могилы, а она… У неё в душе просто стало пусто – словно что-то большое, тёплое и надёжное, просто ушло прочь, оставив вместо себя пустое, залитое холодом пространство.

Что стало с отцом она не знала и до последнего не принимала, не слушала новости, приносимые беженцами из столицы, превращённой спустившимися с неба механоидами, в огромную груду щебня. Целыми днями просиживая у окна она высматривала в беженцах знакомую фигуру, ожидая что та, усталая, оборванная и израненная, отвернёт от общего потока, направляясь к их дому.

Но чуда, так и не произошло – поток людей истончился, а отец, тот самый – первый и главный мужчина её жизни, так и не появился, чтобы встать на защиту своих детей.

Все напасти, обрушившиеся на мир, обошли стороной их городок – объятые пламенем обломки рушились в отдалении, а ужасные машины, питавшиеся живыми людьми – так, по крайней мере выходило по словам беглецов, не появлялись даже на горизонте.

Но жизнь, начавшая было налаживаться, подкосила иная проблема.

Попы.

Екатерина, воспитанная в совсем не религиозной семье, всегда относилась равнодушно к закутанным в длиннополые одеяния, бородачам. Они хотят молиться своему богу? Да ради его самого, бога их, то есть. Ко мне только не лезьте – и делайте, что хотите. Хоть лбы себе порасшибайте, отбивая усердные поклоны.

Вот только теперь, после произошедшей катастрофы, они и полезли.

Сперва – робко.

Стучась в двери, святые отцы, сменившие кресты, на образки с Богородицей, поначалу и вправду стремились помочь людям – кому продуктами из своих запасов, кому свечами – электричество, как и все прочие блага цивилизации, пропало сразу после произошедшего, а кому и словами утешения, не хуже, а порой и лучше, чем профессиональные психологи, врачуя душевные раны.

Но постепенно, медленно обретая силу над потрясёнными и потерявшими ориентиры, людьми, их риторика начала меняться.